Королева ответила:
— У него есть только один выход.
— Какой, а, что?
— Ему придется сделать то, что еще раньше вынужден был сделать Георг. Ему придется жениться. Тогда парламент уплатит его долги и увеличит его содержание. И я надеюсь, что он еще успеет подарить семье законных детей.
— Нет, так нельзя себя вести. Долги. Вызывающе. Нас совсем не так сильно любят. И та пуля. Еще немного... Я думаю про Францию... Я иногда не могу спать по ночам и думаю, а... эти сыночки... Надо быть осторожными. Не нужны приемы. Нельзя пить и играть в карты. Нечего им показывать своих женщин. Людям это не нравится.
— Я знаю, что в один прекрасный день, — сказала королева, — он окажется точно в таком же положении, как и Георг. Тогда ему придется жениться и жениться на невесте, которую ему выберут.
Идиллии в Буши не суждено было продлиться. Вновь всплыли старые заботы. Уильям никогда не понимал, что все его покупки рано или поздно придется оплачивать. Празднование дня его рождения стоило очень дорого, он даже не представлял себе, что это будет настолько разорительно.
Дороти нахмурилась над счетами.
— Наверное, вам не следовало тратить так много.
— Здесь все счета, все вместе, — ответил он раздраженно. В то утро у него снова разыгралась подагра, как всегда бывало, когда он нервничал.
— У нас сейчас практически столько же долгов, сколько было до того, как вы отдали двадцать тысяч.
— Я виноват в том, что все так дорого?
Не было никакой необходимости украшать дом. Он прекрасен сам по себе. Напрасно было куплено огромное количество дорогих продуктов. Она сказала ему об этом.
— Моя дорогая Дора, мне кажется, что я лучше представляю себе, как следует принимать принцев. Принц Уэльский признает только все самое лучшее. Если бы прием был более скромным, он счел бы себя оскорбленным.
Дороти пожала плечами. Не было никакого смысла продолжать обмен обвинениями. Им надо найти деньги — или часть денег, — чтобы успокоить кредиторов хоть на короткое время.
Оставалось только одно — она должна вернуться в театр. И холодным январским днем Дороти возобновила свои выступления в Друри-Лейн исполнением роли Пегги в «Деревенской девушке».
Она была столь же популярна, как и раньше, в своих прежних ролях, что не могло не удивлять, ибо ей было уже почти пятьдесят. Она часто чувствовала недомогание: боль в груди стала сильнее, и почти всегда во время приступов кашля появлялась кровь. Но публика была ей верна, она по-прежнему приводила зрителей в восторг, ибо обладала достоинствами, над которыми время не властно. И зрители снова ходили на Дороти Джордан.