Я не стал у них задерживаться.
Классная комната уже прогрелась. Я принес сюда стопку книг и толстых тетрадей. Здесь и впрямь становишься немножко иным.
Перво-наперво, решил я, надо собрать все публикации о Песчаном острове, это дело пустяковое. Потом - упорядочить разрозненные записи, которые я вел на протяжении многих лет. Что ж, возможно, мною движет тщеславие, зато Кай приободрился, он лежит сейчас и думает о том, как будет мне помогать.
Я открыл чистую тетрадь и на первой странице, наверху, вывел заголовок: "Песчаный остров". Коротко и ясно. И ниже: Йоханнес Виг.
А больше, Нафанаил, я не написал ни слова.
Не знаю, знакомы ли тебе мгновенья - они редки, за свою жизнь я пережил такое всего несколько раз, - когда вещный мир словно бы раскрывается перед тобой. Полностью. Вот как эта классная комната.
Но начну с начала. Я взглянул на имя, выведенное на первой странице толстой тетради, и мне стало смешно. Йоханнес Виг! Один безотчетный порыв, и тщеславие мое вылезло на свет Божий. На меня напала минутная веселость, которая обычно предшествует невеселым раздумьям.
И снова мне вспомнились зловещие минуты в церкви, когда я почувствовал, что меня блазнит, как говаривали старики, что я одержим лукавым. По всей видимости, я был приуготовлен к этому. Я чувствовал себя безучастным, опустошенным. Чужаком, мимолетным гостем. Тут-то все и произошло.
Недобрые воспоминания куда как общительны, они посещают не поодиночке, а за компанию. Что только не всплыло у меня в памяти. Я прикасался к человеческим судьбам, я их переиначивал. Видно, этого не избежать никому, но поступал ли я так по велению сердца? Потому, что любил и ненавидел? Или же удобства и времяпрепровождения ради - как человек заезжий, сторонний?
Возможно, Нафанаил, я выражаюсь туманно, но в таких обстоятельствах и мысли затуманиваются.
Я сидел, оглядывая классную комнату. Друг мой, эта классная комната будет единственным моим ответом суровому критику. Дети приходят сюда с удовольствием, здесь они кое-чему научаются. Тут немало любопытных вещиц, предметов, которые радуют взгляд. За дверью - стенная газета "Ведомости Песчаного острова". Каждый шкафчик - готовый музей, кунсткамера. На задней стене, над высокой панелью, которую Расмус Санбьерг расписал розами, выставка. Это рисунки детей, под стеклом, в собственноручно сколоченных рамках. Время от времени мы ее обновляем. Я считаю, придумано неплохо. Но может быть, я их обманываю? Ввожу в заблужденье, внушая, будто миру есть дело до их художничества? Ниже - библиотечка, небольшое собрание книг, на которые мы еле-еле наскребли денег. Но может, и это обман? И все остальное - тоже? И классная комната обустроена с приятностью и выдумкою, дабы скрасить некоей личности пребывание на острове?