— Что происходит, Питер? Что именно ты не хочешь мне рассказать?
Он вздохнул.
— Есть много того, что нам следовало бы обсудить. Но ты появилась здесь лишь несколько минут назад, да и…
— Питер, я мечтаю о путешествии к звездам с тобой.
— Скажи мне, Лючия, как ты добралась сюда? — проговорил Питер внятно и медленно.
— Я уже сказала. Меня нашла Тор и…
— Я спрашиваю, как ты оказалась на этом корабле. Подключена ли «Жемчужина» к нему, или ты смогла вложить свой код в сообщение, отправленное Тор?
— Я сама себя загрузила. — Почему он спрашивает? Неужели для него это имеет какое-то значение? -Дело в том, что я научилась перемещаться между сверхсветовыми кораблями.
— Знает ли о твоем местонахождении Тор?
— А нужно ли ей знать, где я? Я свободный агент и могу делать, что хочу.
— «Клото», сбрось все внешние соединения с Расмус-сеном, — приказал Эландер. — Разреши прием входящих сообщений и не отвечай ни на что без моего разрешения.
Внезапно Лючия почувствовала, как ощущения окружающего ее пространства изменились; оно как бы обхватило ее, и довольно плотно.
Ее голова оказалась словно в тисках, хотя реально никакой головы быть не могло — ведь все, что представляла собой Лючия, находилось в этот момент в одной из областей памяти центрального процессора корабля, точнее, в зоне семантики.
— Питер, что ты со мной делаешь?
— Тор не понимала степени ответственности, разрешая тебе свободно перемещаться, — ответил он. — У тебя комплекс, а у энграмм только так и проявляются симптомы старения.
— И что?
— То, что ты не способна к рассуждениям. — У него вырвался вздох сожаления. — Слушай меня, Лючия. Я не тот Питер Эландер, которого ты встретила на борту «Линде». И я не Питер, некогда живший на Земле. Я, — он помедлил, — кто-то еще.
— Я знаю, Питер!
— Нет, не знаешь. — Он опустил голову. — Я уже имел счастье познать твой характер много раз, в других твоих ипостасях: ты видишь меня так, как этого хочет твое «Я», и никак иначе.
Лючия была почти готова запротестовать, но Питер опередил ее:
— Скорее всего ты поступаешь так неосознанно, в той же степени, в какой нельзя осознать механизма работы собственной программы. Я-то знаю, как это происходит. И поверь, сам был в таком положении. Зациклившись, программа всегда идет по кругу, а все, что видишь ты, — это одна прямая линия. Только глядя со стороны, можно понять очевидную безвыходность твоей ситуации.
— Что такое? Ты больше мне не доверяешь?
Он поправил простыню.
— Ситуация меня беспокоит. Полная свобода довольно опасна для тебя самой, раз уж ты способна перемещаться куда угодно, но не сознаешь правды собственного положения. Вот и все. И здесь нет ничего личного.