Прошлой ночью ей опять приснился такой сон, и она не смогла дольше лежать в постели. Она встала, подошла к окну и долго смотрела в темноту, воображая себя в холодной реке. Темные струи омывают ее тело… В конце концов, желание утихло, и она снова смогла заснуть. Утром отзвуки этого сна все еще бродили у нее в голове. Смутная тоска и тяжесть на сердце не отступали.
Глядя в окно спальни на залитый ослепительным светом двор, она убеждала себя в том, что ей невероятно повезло, что Стивен уехал из Кана. Она молилась о том, чтобы исцелиться от своего безумия до того, как он вернется. Потому что иначе как безумием это все назвать нельзя. Она сошла с ума, рискуя навлечь на себя гнев короля. Сошла с ума, рискуя быть с позором отосланной обратно в Англию. Куда ей там идти, кроме как к отцу?
Униженная, зависимая, игрушка в руках отца. Он не даст ей даже сбежать в монастырь. Он расценит это как невыгодное вложение, пусть даже предмет несколько потерял в цене. Если она запятнает свою репутацию, впадет в немилость у короля, что за брак отец на этот раз выторгует для нее?
Это невыносимо.
Измена отца принесла им достаточно позора, она не может еще больше посрамить семью.
Ну как она могла стольким рискнуть — и ради такого человека?! Это невозможная глупость. Даже будь она богатой вдовой, которая ищет мужчину для своего удовольствия, ей все равно хватило бы мудрости держаться подальше от Стивена Карлтона и ему подобных.
Она не надеялась, что небеса пошлют ей человека, которого она сможет полюбить. В самом деле, вместе с любовью она подарила бы мужчине слишком большую власть над собой. Она желала одного — человека, которого смогла бы уважать. Человека, который знает, что такое честь и долг. Не такого, который тратит свои таланты на самые легкомысленные вещи — в частности на легкомысленных женщин.
Стивен ведь даже не преследует женщин — они сами слетаются к нему, как мухи к дохлой рыбине. Она с шумом выдохнула. Ну да, она и сама такая же мушка, не лучше и не хуже остальных.
Что, если бы Фицалан пришел в кладовую чуть-чуть позже? Она прижала руку к груди. Не имеет значения, что она говорила Фицалану, — им со Стивеном пришлось бы пожениться. Стивен в тот момент думал о последствиях не больше, чем она. Но брак для него — что-то вроде чумы. Чтобы избежать его, он до сих пор не заявил права на семейные владения! Как бы он разозлился на нее! В конце концов, он бы попросту ее возненавидел.
К тому же вокруг него всегда будут виться другие женщины. Она знала, что неверность — обычное дело среди мужчин ее класса. Но почему тогда мысль о том, что Стивен будет увлекаться то одной женщиной, то другой, сжигала ее заживо?