— О чем вы там все болтаете? Здесь множество дел! — опять слышен голос Буквоедки.
Она демонстративно развертывает скатерть, которую лично разукрасила римскими цифрами, чтобы та как нельзя лучше соответствовала приготовленным ею превосходным кексам с латинскими письменами. Мои фигурки животных вдруг начинают выглядеть совершенно кустарными.
— Где ваши римские сандалии, Люси? — строго спрашивает она, разглядывая мои босоножки на платформе и вручая мне тарелку с римскими монетами. — Здесь динарии. Вспомните, мы хотели делать все по возможности наиболее достоверно для детей!
— Хорошо, но я вынуждена была провести ночь, ощипывая певчих птиц и поджаривая сонь, — говорю я, выдвигая свой шоколадный торт на переднюю линию стола. Она поднимает его, преувеличенно колеблется и выдвигает вперед свои кексы, сталкивая передний ряд выпечки на землю.
— Пиррова победа! — комментирует Роберт Басс сражение, поднимая мой торт и спасая его тем самым от гибели.
— Люси, что вы туда положили? — ворчит он. — Он весит больше, чем я.
Прежде чем я успеваю ответить, Буквоедка объявляет, что у нее появилась отличная идея — она решила использовать мой торт для соревнования «Угадай вес шоколадного диска».
— Но такого не было во времена Римской империи, — слабо протестую я, проклиная про себя Роберта Басса.
— Лотерей у них тоже не было, так же как торговли фигурками сонь, но нам нужно как-то заработать денег! — кратко поясняет она.
Роберт Басс, извиняясь, смотрит на меня и пожимает плечами:
— Извините, Люси, эта женщина при исполнении.
— Может быть, Роберт мог бы провести этот конкурс вместо меня? — предлагаю я излишне энергично.
Изобэль плавно скользит по игровой площадке, ее плиссе мягко колеблется. Она несет копье.
— Представьте себе весталку, — говорит она, глядя прямо в глаза Знаменитому Папе.
— Но у тебя четверо детей, — отзываюсь я.
— Я думаю, скорее, похоже на Минерву, — говорит Роберт Басс. — Возможно, я мог бы быть твоим рабом.
— Или я, — вторит ему Знаменитый Папа.
— Ты должна проникнуться духом всего этого, Люси, — снисходительно воркует Изобэль.
— Уже прониклась. — Роберт Басс указывает на мой костюм. — Она нарядилась духом Каспера.
Все фыркают от смеха, и даже я, скрепя сердце, улыбаюсь. Роберт Басс удаляется проводить свой конкурс, и я снова обретаю чувство покоя.
Солнце опять выглядывает из-за маленького облака, и я вновь предстаю в своем естестве. Изобэль пристально смотрит на мой пах и ахает.
— Если бы ты использовала стопроцентные египетские хлопчатобумажные простыни с высокой плотностью ткани, этого бы не случилось. — Она грозит мне пальцем.