Пилот не успел среагировать – ракета, промелькнув в воздухе белой молнией, ударила прямо в кабину. Воздух упруго сотряс мощный взрыв.
…Калашников проследил, как останки второго вертолета свалились в точности рядом с первым, и увернулся от летящих обломков. Малинин неспешно затянулся сигаретой, взятой у мёртвого боевика: голодной затяжкой, едва ли не до фильтра. Дым выпустил через нос – кольцами.
– Ты крут, братец, – восхитился Калашников. – Если бы, скажем, Сталлоне сейчас снимал пятую часть «Рэмбо», он бы тебя с руками оторвал – для роли злого русского с железными зубами. Я тобой просто восхищаюсь.
Малинин, сжав в зубах фильтр сигареты, с достоинством кивнул. Его шатало от слабости, он потерял прилично крови. Сдвинуть обломок камня с ноги Калашникова казак был не в силах, поэтому просто присел рядом.
– Энто мой самый лучший бой, вашбродь, – произнес Малинин с гордостью.
– Ага. И самое главное – что последний, – донеслось сверху.
Раэль стояла над ними – в ковбойской позе, зажав пистолет обеими руками. Плащ на груди превратился в кровавые лохмотья, крылья дымились.
Калашников, лихорадочно окинув взглядом мавзолей, за секунду оценил ситуацию. У них не было ни единого шанса. Патронов нет, сам он не может сдвинуться с места, а Малинин ранен. Что же тогда делать?
Пожалуй, остаётся только умереть.
Калашников повернулся к казаку, игнорируя ангела с пистолетом.
– Счастливо, братец, – сказал он Малинину. – Правда, я понятия не имею, куда мы теперь попадём. В Аду уже были, в Раю тоже, в Небытии – тем более. Есть только один способ проверить, и нам его сейчас предоставят.
Малинин не скрывал недовольства.
– Энто чрезмерно часто происходит, – буркнул казак. – Все люди как люди, а мы во время кажного расследования – брык, и в гроб. Вы представляете, если б Козлока Мопса так колбасило, кто эвдакую хрень станет читать? Ну што ж, смерть так смерть. Стреляй, красна девица. Хотя, может… брось-ка ты пушку свою: поедем в бар завалимся, «беленькой» закажем. Я знать не знаю, какой ты ангел, но ежели православный – попросту обязана водку пить.
Раэль целилась в них и… медлила с выстрелом. Казалось бы, всё отлично: она удачно построила план, и даже вмешательство американцев не смешало ей карты, но… она оттягивала и оттягивала момент, когда нажмет на спуск. Ещё мгновение, ещё одно. Она боялась признаться себе самой в непонятном, полузабытом чувстве… Таком, какого давно не знала.
Ей почему-то было их жалко.
«Чего ты ждёшь? Пристрели ублюдков, они слуги Ада!» – требовал внутренний голос, а тщеславие услужливо рисовало в мозгу Совет Мёртвых: надо же, его члены сомневались в ней, навязывали взять напарника. Что-то они скажут теперь? Она – победительница. Хотя нельзя не признать – эти двое, пусть и работают на Ад, неробкого десятка. Особенно тот, рыжий. Ух, как он на неё вылупился – буквально до трусов раздел взглядом. Ой… ой, ангелы возмездия не носят белья. Щёки Раэль вдруг залились пунцовой краской. Пальцы ангела ещё сильнее сжали рукоять пистолета: фаланги побелели, она уловила еле заметную дрожь. Ах, как восхитительно конопатый отстреливался во время гонки по адскому метро… как он смотрел ей в лицо. И как же он на неё смотрит сейчас…