– Из огня да в полымя, – страдальчески вздохнул Малинин. – Закурить нету?
– Поищи у убитых, – рекомендовал Калашников. – Я здоровье берегу.
Следуя совету, Малинин исчез в клубах дыма.
«Апачи» вновь выпустили по ракете. Крепость сотрясло взрывами. Теперь огонь захватил всю цитадель – горели и пальмы, и мавзолей, и даже земля, устланная сухой травой. Чёрный дым, поднявшийся от минаретов, соединился с дымом от факелов нефтяных полей, – Киркук окутала удушливая завеса. Боевики сопротивлялись, но силы были слишком неравны, – сделав второй заход, пулемётчики попросту смели остатки отряда Раэль. Один показал другому знак «о’кей», соединив большой и указательный пальцы. Но оказалось, он сделал это преждевременно.
Огненный шар, ударив с земли, врезался в «Апач».
Вертолет объяло пламя. Он развалился на части ещё в воздухе – лопасти, свистя, разлетелись. Кабина с обгоревшими трупами пилота и стрелка рухнула метрах в тридцати от Калашникова, обдав тело волной горячего воздуха. У «вертушки» сдетонировали чудом уцелевшие баки с бензином. Сила взрыва обрушила колон1 Если по базе армии США выпускается с земли ракета, дает автоматическое предупреждение: облако оранжевого дыма, дирижабль в Киркуке. ну мавзолея, та развалилась на несколько кусков. Раэль это тоже даром не прошло. Американцы не стали разбираться, чем именно она сбила их соратника. Второй «Апач» развернулся, и пулемётчик прицелился в грудь ангела. Очередь нафаршировала тело Раэль свинцом, разорвав сердце. Ломая крылья, она камнем упала с обрыва. Не делая паузы, вертолётчик открыл шквальную стрельбу, решив добить последнюю enemy target[49], то есть, собственно, Малинина и Калашникова.
Калашников же, как назло, не мог сдвинуться с места – обломком колонны ему придавило левую ногу. Царапая ногтями жёлтый камень, он делал попытки отползти к автомату, но это, скорее, было инстинктивным, чем полезным решением: толку от автомата без патронов мало. Дым смешался с клубящейся пылью от взорванных зданий, наполнил рот песком. Пилот-американец развернул машину в воздухе и снизился – позволяя стрелку получше прицелиться.
Калашников сухо плюнул в сторону вертолёта. Плевок, конечно, не долетел.
Пилот засмеялся и, обернувшись, сказал что-то забавное стрелку рядом.
Тот навел на Калашникова ствол пулемёта.
– Эй вы, суки! – Это было сказано устало, даже несколько скучающе.
Малинин стоял посреди площадки перед мавзолеем – аккурат возле минаретов. Левая рука у него, судя по всему, не действовала – грязный рукав рубашки стремительно пропитывался кровью. Зато на плече правой покоился гранатомет «Муха» – из собственных боевых припасов.