– Они здесь и есть, – охотно подтвердила Раэль. – Однако без изысков. Ангелы в командировках живут на обычных съёмных квартирах, а для общих тусовок и совещаний используются церкви. При Советском Союзе было куда проще – стояла куча бесхозных, заброшенных храмов… потом стало сложнее. «Белокрылым» нужна церковь, потому что, ну как сказать… это фетиш. Эффект плацебо, мы подпитываемся от неё энергией, хотя это всего лишь здание. Сейчас арендуется квартира в радиусе сотни метров от церкви, и можно проводить совещание. Самая, я вам скажу, эффективная система.
– О, а Шеф-то напрасно рога на голове ломал, – расхохотался Малинин. – Думал, гадал – ихде ж у ангелов явочные квартиры? Впрочем, теперича будут. Падшие сдадут свою камю… никасию Небесной Канцелярии в обмен на допуск в райские кущи, и Рай придёт на готовенькое – получит энти хрустальные сферы над Кремлём. Отлаженная система, чево ишшо надо?
Стены внезапно забурлили. Чёрный цвет резко сливался с алым, крутясь в водоворотах, и переливался павлиньими перьями. На потолке набухли капли.
– Да, «Братство Розы» уже объявило о добровольной передаче хрустальных сфер Раю, и ангелы с Небес берут их под контроль. – Калашников отломил себе бородинского хлеба. – Но думаю, они поспешили. Мазахаэль не войдёт в Царствие Небесное, как и ты, Раэль. «Братству» – конец, оно развалится.
Раэль, внимательно дослушав, ахнула новый стакан водки.
– Почему ты так думаешь, слуга Ада?
– Мазахаэль и его соратники чересчур долго жили в Москве, – нюхая корочку, объяснил Калашников. – Они так слились с местной жизнью, что забыли установки Рая. В России менять убеждения каждые пять минут – это нормально. Сначала все стояли за Русь святую, а когда Петр Первый велел западный манер вводить, так и запросто пили кофе, бороды брили, на ассамблеях танцевали. При Александре Третьем державничество стало модным – опять все в бородах, немцев затирают на службе и пьют чай из самоваров. А сейчас? Вчерашние коммунисты, кои рушили церкви и учили детей в школах, что Голоса нет, теперь стоят со свечками. Завели духовников, иконами все углы завешали. Так и Мазахаэль. Думает – стоит ему перекраситься, отречься, выбросить тебя за борт, как и Небеса откроют ему объятья. Только сам-то он внутри ни хрена не изменился: а это главное условие для возвращения в Рай. Так что, Раэль, плюнь и не огорчайся.
– Я не огорчаюсь, – выдохнула Раэль. – Я в истерике! Возьмут их в Рай, не возьмут – какая мне разница? Мир рухнул. После падения моя жизнь была связана с «Братством». Я работала на них, как ангел возмездия, и мочила, кого хочу. Теперь всё кончено – крыльев нет, я смертна. Крылья… они питают организм ангела, как батарейки, от них все способности, включая файрболлы. Что-то, конечно, сохраняется и после ампутации, но сейчас я – обычный человек. Вам не понять этого… вы никогда не умели летать. А тот, кто хоть единожды ощутил волшебную силу аэродинамики…