Египетские приключения (Кулидж) - страница 60
Это была необыкновенная новость. Каждому хотелось сказать, что это он видел силуэт в белых одеждах в углу и слышал странный шум или ощущал что-то такое, от чего волосы на голове вставали дыбом. Даже повара и помощники конюха, ни разу не бывавшие в покоях хозяина, шумели, пока я не приказала старому охраннику взять палку и разогнать их.
– У мальчика истерика, – сказала я, чтобы успокоить их, – и он заслуживает хорошей порки, чтобы знал: духи не отходят далеко от усыпальниц.
И, честно говоря, я сама так думала до того момента, пока не повстречала свою хозяйку. Я входила в маленькую дверь комнаты хозяйки, где обычно спала, и увидела ее. Она была так близко от меня, что я могла прикоснуться к ней, если бы не побоялась протянуть руку. Я пристально смотрела на нее, а она – на меня. Наступила зловещая тишина, в которой я различала биение своего сердца. В комнате было темно, а она стояла, освещенная лунным светом, одетая в простое белое платье, какое обычно носят бедные женщины. Я видела на ее руках браслеты и кольца, а на голове – золотую диадему с большим зеленым драгоценным камнем. Я хорошо знала это украшение, поскольку сама отдала его в руки тех, кто готовил Неферамону к погребению. Ее губы двигались, а на утомленном лице можно прочесть было такое отчаяние, что мое сердце обливалось кровью.
А затем все произошло так, как описывал нубиец: она была здесь, а после ее не стало. Больше она не возвращалась, хотя я пролежала с открытыми глазами до самого рассвета.
Пенамон очень рассердился, когда я рассказала ему об этом посещении, но отказался разговаривать на эту тему. Он был жестким человеком, признававшим только правосудие, и не чувствовал жалости к тому, что безвозвратно ушло. Он и так делал все возможное для моей хозяйки и обвинял ее в неблагодарности, поэтому и не хотел видеть или говорить с ней снова. Он пошел к верховному жрецу и написал письмо с надлежащими заклинаниями, которое отнесли в ее усыпальницу. «Ты забыла свою обязанность, – порицал муж свою жену, – а я свою помню. Оставь меня, иначе я обвиню тебя перед богом мертвых – Осирисом. Представь только, какое будет наказание, когда бог осудит тебя и когда он услышит, сколько сделал я, удовлетворяя все твои желания».
Такое послание испугало бы любого призрака, ведь жалоба Пенамона была, без сомнения, справедливой. Моей хозяйке, однако, хватило смелости, чтобы ночью прийти снова, не обращая внимания на его гнев. Обычно она появлялась в своей комнате, но иногда ее можно было встретить в коридоре, вблизи комнаты. Никакое наказание не могло заставить рабов выполнить самое простое поручение Пенамона – появляться в его покоях после наступления темноты. Я одна продолжала встречать ее из жалости, к тому же мне казалось, что она приходила к нам не со злости, а от отчаяния.