Опала Анны Монс была на руку Меншикову, как всякий фаворит, он не терпел других фаворитов, кроме того, она осмелилась на него кричать. Когда он, выпив, полез к ней, изругала его при всех, да еще намекнула на его содомский грех. Меншиков обид не прощал. С тех пор как Анну посадили под арест, Меншиков, наблюдая за тоской царя, задался мыслью сосватать ему свою сестру Анну. План безумный, но наглость не раз выручала князя. Анна отличалась злющим характером, к тому же была некрасива. Породниться с царем значило разом избавиться от упреков в безродности, обрести положение надежное, о большем и мечтать нечего. Старания его успеха не имели. Петр однажды, во хмелю, употребил Анну, но на этом его интерес кончился. Однако произошло другое — государь заинтересовался горничной Меншикова, до того прачкой у Шереметева, а еще до того полковой прачкой, утехой русских солдат в Ливонии, а что было до них, толком неизвестно, ясно лишь, что женская биография ливонки была богатой.
Служанки были привычными партнершами государя. Среди множества его женщин, пожалуй, более всего служанок.
После первого свидания Петр дал будущей императрице Екатерине рубль, так что ничего обещающего не было. Куда заведет Петра внимание к пленной ливонке, Меншиков предполагать не мог, она нужна была, чтобы вытеснить Монс из сердца Петра.
Прошел год. Приятель покойного саксонца прусский посланник Кайзерлинг стал просить за Анну Монс — освободить ее от домашнего ареста. По наивности он обратился к Меншикову. Расспросами Меншиков выяснил, что прусскому посланнику нравится красотка Монс и что-то у них уже завязалось.
Взвесив все обстоятельства, Меншиков затеял игру против Анны Монс, игру рискованную, но удача не могла изменить ему, он и мысли такой не допускал. Прусскому посланнику он дал понять, что к просьбе его царь может склониться, если на то будет важная причина, например желание Кайзерлинга вступить в брак с девицей Монс… После некоторого раздумья пруссак согласился. Однако Меншиков сказал, что государю нужно доказательство. Если будет письменная просьба от нее, что она-де желает выйти замуж за господина Кайзерлинга, тогда…
Психологический расчет Меншикова оказался точным.
Получив документ, Меншиков доложил царю о просьбе Кайзерлинга, добавив свое возмущение: как она могла предпочесть государю немолодого, хромоногого, малорослого посланника.
— Вранье, — сказал Петр, — я верно знаю, она меня любит, никто не разуверит.
Меншиков ссылался на то, что Кайзерлинг честный человек, врать не будет.
— Нет, нет, — настаивал Петр, — не может этого быть.