Ненависть Джессики и равнодушие мачехи вогнали меня в глубочайшую депрессию. Я усердно скрывала боль под маской сарказма и дерзости, но после того случая пустилась во все тяжкие, и понадобились годы, чтобы я выбралась из этого круговорота злоключений.
Как ни странно, справиться с депрессией мне помог именно Рейес. Его проблемы заставили меня ценить то, что имею: все-таки мой отец не бил меня смертным боем ради собственного удовольствия. Папа меня любил; Рейес же такого подарка судьбы не получил. Однако не упивался своим горем. Ему жилось в сто раз хуже моего, но он не жалел себя. По крайней мере, я этого не заметила. И тогда я тоже перестала ныть.
Другое дело — доверие. Начнем с того, что я никогда особенно не доверяла живым. Но сейчас речь шла о Куки. Лучшей подруге, которая у меня когда-либо была. Все мои слова она принимала на веру без оговорок и презрения и никогда не пыталась на мне нажиться.
— И ты думаешь, я не перенесу того, что ты мне расскажешь?
— Нет. Не в этом дело. Если кто и способен выдержать правду, так только ты. Я просто не знаю, хочу ли подвергать тебя такому испытанию. — Я накрыла ее руку ладонью и подалась вперед, надеясь, что она поймет меня. — Иногда лучше ничего не знать.
Повисло долгое молчание. Наконец Куки со слабой улыбкой собрала бумаги.
— Твои способности — часть тебя, Чарли, часть твоей сущности. Не думаю, что после твоего рассказа стану иначе к тебе относиться.
— Я опасаюсь не того, что ты станешь иначе ко мне относиться.
— Поздно уже, — заметила Куки, засовывая бумаги в папку. — Тебе пора ложиться.
Я ее обидела? Неужели она думает, что я не хочу ей ничего рассказывать? Получить возможность делиться всем, что происходит в моей жизни, с лучшей подругой, которой я могу полностью доверять, все равно что найти на конце радуги горшочек рагу с зеленым чили.[13] Но хватит ли у меня смелости? Могу ли я рискнуть едва ли не самым дорогим, что у меня есть?
Было уже очень поздно, но мысль о том, чтобы рассказать все Куки — правду и только правду, — казалась мне не менее привлекательной, чем возможность забыться сном. От предвкушения сердце забилось быстрее. Как здорово, если у меня будет человек, которого я смогу посвящать во все свои секреты, доверенное лицо, товарищ по оружию и гелю для волос. Наплевать, что уже почти два часа ночи, я выжата как лимон, засыпаю на ходу и у меня болит все тело. Я надеялась лишь, что мы не переоцениваем свои силы. А то я как-то раз запихнула в рот больше жвачки, чем могла прожевать. Не очень приятное воспоминание.