Он посмотрел ей прямо в глаза. Глаза его были похожи на горящие угли.
— Это часть твоей епитимьи? — хрипло воскликнул он. — Или тебе нужен мужчина, который издевался бы над тобой? Так у тебя было с Бринсли?
Сара вздрогнула. Она никогда не рассматривала свои поступки под таким углом. Может, она на самом деле получала удовольствие от того, что Бринсли над ней издевался? В душу прокралось сомнение. Сара задумалась. Возможно, она действительно получала удовольствие, мучая его в отместку за то, что он заставлял ее страдать, но ведь это совсем другое.
Сара испытала настоящее потрясение, когда Бринсли обнаружил свою истинную сущность. Она не помнила, чтобы чувствовала что-то, кроме отвращения к нему. Она никогда не позволяла ему обращаться с ее телом так, словно она его рабыня.
— Нет, — решительно сказала она. — С Бринсли все было совсем не так.
Этот разговор вел ее совсем не туда, куда бы ей хотелось. И сейчас она приняла решение впустить Вейна в свою жизнь. А там — что будет, то и будет. Она заслужила наказание одиночеством, но Вейн его не заслужил. Она больше не могла притворяться, будто не понимает, что нужна Вейну.
Она отдаст себя Вейну безоговорочно. А если ее сердце окажется разбито, то… что ж, такова расплата за грехи.
Продолжая смотреть ему в глаза, она повела плечами.
Одеяло упало. Она стояла перед ним обнаженная. Она стояла, ничем не прикрывая своей наготы, позволяя ему смотреть на себя.
Несколько долгих секунд он продолжал сидеть неподвижно, лишь зрачки медленно двигались, путешествуя по ее телу. Его губы приоткрылись, но он не издал ни звука. Сара поняла, что первый шаг должна сделать она.
Она положила ладонь на подлокотник его кресла и наклонилась к Вейну. Волосы темной спутанной массой накрыли их обоих. Она нежно поцеловала его в губы и, поддразнивая, провела по ним языком.
Он был похож на теплый гранит, очень твердый и совершенно неподвижный. Ей так хотелось прикоснуться к нему, провести рукой по жаркой коже, ощутить под ладонями мускулистые контуры его тела. Она прикоснулась губами к его губам, затем открыла рот и поцеловала его со всей накопившейся в ней страстью.
Он со стоном откликнулся, позволив рукам ласкать ее пленительные изгибы. Она оседлала его, раскинув колени, нащупала под халатом теплую твердую плоть. Он приоткрыл губы навстречу ее губам. Он застонал, и она испытала острое чувство ликования и восторга.
Она брала столько же, сколько давала, и слова страсти, жаркие и бессмысленные, срывались с ее губ, пока он целовал ее ухо и прикусывал нежную кожу шеи. Они идеально подходили друг другу. И Сара смотрела в его бездонные темные глаза, переполняемая нежностью и благоговением.