Миссис Хиггинс отцепила ключ от висевшей на поясе связки и сунула его в замок. Оглянувшись на Вейна с нервозной, чуть ли не игривой улыбкой, она широко распахнула дверь.
— Господи помилуй! — воскликнула миссис Хиггинс, войдя в комнату.
В гостиной все было перевернуто вверх дном. Полки сорваны со стен, мебель опрокинута, диванные подушки вспороты. Вейн обошел спальню и маленькую комнатку на чердаке, где, как сообщила ему хозяйка, леди Сара готовила парфюмерию, и обнаружил там такой же разгром. Все было разломано и разбито. В воздухе стоял густой приторный аромат розового масла.
— Как могло произойти, что кто-то похозяйничал тут без вашего ведома? — резко спросил Вейн. — Вы сегодня отлучались из дома?
Хозяйка несколько струсила.
— Уходила на часок к своей сестре, ваша светлость. Должно быть, тогда все и случилось.
На первом этаже обнаружилось не запертое на задвижку окно.
— Должно быть, через него сюда и попали.
Вейн прищурился. Что искал здесь неизвестный злоумышленник? И зачем ему было все тут разрушать? Означало ли это, что он не нашел того, что искал?
Но отыскался ли банковский чек? Нельзя допустить, чтобы Сара обнаружила этот чек среди документов Бринсли. Она наверняка придет к неправильному выводу. Она подумает, что Вейн ей солгал. Решит, что он согласился выплатить Бринсли десять тысяч фунтов. И даже если Сара поверит в то, что маркиз заплатил Бринсли, чтобы тот уехал и оставил ее в покое, как убедить ее в том, что он вовсе не лелеял мысли о том, чтобы сделать ее своей любовницей. Одним словом, все будет гораздо проще, если она не найдет этот чек.
— Кто живет в комнатах на втором этаже?
Хозяйка презрительно фыркнула.
— Молодой художник по имени Тристан. Но от него вы ничего не добьетесь. Он почти все время не в себе. Любитель опиума, — шепотом добавила она. — Но за комнаты он платит регулярно, а остальное меня не касается.
После бесплодного опроса молодого наркомана Вейн прошелся пешком до Редфорд-Хауса, чтобы принять ванну и сменить одежду. Затем он отправился с визитом к графу и графине Строи.
Вейну повезло — он застал графа дома.
Дворецкий взял его шляпу и перчатки.
— Сюда, пожалуйста, милорд.
Вейн шел за дворецким по коридору. Из глубины дома, воздушные и легкие, долетали звуки музыки. Кто-то играл на фортепьяно.
Дворецкий распахнул двустворчатые двери, но Вейн, прикоснувшись к его рукаву, дал слуге понять, что объявлять о его приходе не стоит. Кивком головы Вейн отпустил дворецкого и остановился на пороге, зачарованный прозрачной и гениальной простотой сонаты Гайдна.