Сколько времени пришлось им бежать сломя голову, ползти, месить болотную грязь, преодолевая трудности и самих себя, оставляя позади гнилые, проклятые километры? Время замерло. На болоте нет времени: есть только прошлое и будущее, если им посчастливится выбраться отсюда.
Нужно только идти по следу Михая Вольфа, все время по следу и ни шагу в сторону!
Но удалось ли выбраться самому Михаю Вольфу? Вот уже виднеется и конец болота, а совсем рядом — граница. Но где же Вольф? Неужели они его не догнали?
Звенит в ушах, стучит в висках кровь. Скорее бы донеслись крики ребят, которые находятся где-то впереди, в дозоре, и должны заметить, задержать Михая Вольфа…
* * *
Рядовой Талаш с напарником лежали на склоне небольшого холма в душистой зеленой траве. Оружие здесь же, под рукой. На фоне светлеющего неба легче заметить приближающуюся фигуру.
— Пора бы уже им появиться, — рассуждает Сабо, переворачиваясь на другой бок.
— Замолчи!
Старший наряда Талаш перевернулся на живот, лицом к болоту. На согнутом предплечье левой руки покоится автомат.
Что это? Свет гнилушки? Упавшей звезды? На болоте пляшет огонек. Далеко ли до него? Долетают отдельные звуки.
Сабо сгорает от любопытства: что это? Но спросить не осмеливается. Так же, как и старший наряда, он всматривается в темноту. Откуда им знать, что это группа преследования? Что это идут, преодолевая воду и грязь, раздвигая и ломая тростник, продираясь сквозь колючий кустарник, Шанта, Грубер, Баккаи и Яник.
А между ними? Неужели никого и ничего, кроме ночной мглы, нет? Хрустнула ветка, хрустнул куст. Может, лиса? Или косули оставили сочные луга и осмелились забраться на болото?
Хрипло, тяжело дыша, из темноты поднимается огромная фигура. Она заслоняет собой часть звезд, а те, что остались видимыми, образуют вокруг ее силуэта сияющий ореол. Нарушитель двигается, увеличиваясь на фоне горизонта.
— Стой! Стрелять буду! Руки вверх! Младший наряд», страхуй!
Сабо кажется, что он врос в землю, стал частью холма. Ногу свело. Голова начинает кружиться. Но он все-таки спохватывается и мчится вниз по склону. Щелкает затвор, досылая из магазина в патронник медную осу. Спокойно. Все на месте. С вершины холма бегом спускается кто-то еще. Прихрамывает. Это старший лейтенант. Его напарник, Шарбу, считает неприличным обгонять командира. Пусть себе начальник заставы думает, что бегает быстрее любого из них. Да это отчасти и правда — он и в самом деле расторопнее их всех.
Со стороны болота приближаются огоньки. Днем на эту маленькую группу, заляпанную с ног до головы, нельзя было бы смотреть без смеха. Но ночью и испачканная пограничная форма — форма.