— Папа! — Грег подскочил к отцу, чтобы ему помочь.
— Убирайся прочь! — Тот ударил его по руке, и серебряный амулет, выскользнув из пальцев, с глухим стуком упал на пол.
Роберт собственными силами принял сидячее положение, и Грег отошел, чтобы подобрать упавшую вещь.
— Что это у тебя? — резко спросил отец.
— Да так, ничего особенного, — ответил Грег, пряча амулет обратно в карман.
— А-а-а, еще одна из твоих нелепых поделок… Потому-то ты и хочешь бросить меня здесь?.. Чтобы окончательно запустить дела на ферме и все время проводить в своей дурацкой мастерской? Наверное, ты уже давно меня грабишь, чтобы оплачивать свою блажь! Ведь так? Ну, нет, этого я тебе не позволю!
Не в силах и дальше все это терпеть, Грег направился к двери.
— Давай-давай, беги от меня! Так же как и твоя мамаша! Вы оба совершенно никчемные существа!
Грег остановился. Отец никогда не поминал свою жену и его мать ни единым словом — ни добрым, ни плохим. И всякий раз, пытаясь расспросить о ней, Грег получал уклончивые и довольно резкие ответы.
— Что значит — так же как и она?
— А то, что она тоже от меня сбежала.
Грег медленно повернулся к сидящему на кровати отцу. Губы старика дрожали, и из уголка его рта тянулась ниточка слюны.
— Но ты говорил, что она погибла в автокатастрофе…
— Именно так и было. И поделом ей. Она взяла тебя, совсем еще младенца, угнала мою машину и куда-то помчалась. Но далеко ей уехать не удалось.
— Значит, тот случай произошел, когда она пыталась от тебя скрыться? — почти шепотом произнес Грег. — Поэтому ты и не сохранил ничего, что бы о ней напоминало? И никогда о ней не рассказывал?
— Она получила то, что заслужила. Потому что была плохой женой и матерью.
В голове Грега творилось нечто невообразимое.
— Именно я тебя вырастил, — продолжал Роберт. — В одиночку, без чьей-либо помощи. Я кормил и одевал тебя, а потому заслуживаю хоть какой-то благодарности.
— Мне кажется, ты порой сожалел, что я тоже не погиб тогда, — тихо проговорил Грег.
Роберт ничего не ответил, но по выражению его лица было ясно, что высказанный ему упрек недалек от истины.
Грег почти с ужасом смотрел на сидящего на кровати старика. Да разве может нормальный человек желать смерти собственному ребенку?
Перед мысленным взором Грега пронеслись картины детства. Мальчишкой он буквально боготворил отца и стремился быть на него похожим, копируя его повадки и даже манеру говорить. Прилежно учился, надеясь получить хотя бы поощрительную улыбку за хорошие отметки. Уже подростком до кровяных мозолей трудился на ферме, стараясь заработать хотя бы единое слово похвалы. Даже в самые нелегкие моменты он продолжал верить, что внутри у них обоих все же тлеет огонек любви друг к другу, который ждет лишь подходящего момента, чтобы разгореться в полную силу. Однако надежды оказались тщетными. Осознание столь печального обстоятельства должно было бы потрясти его, поразить в самое сердце, вызвать душевную боль, но этого не случилось. Наоборот — возникло ощущение, будто с его плеч свалился тяжкий груз. Он не сделал ничего плохого и ни капли не виноват в том, что был лишен родительской любви. Грег смотрел на отца и видел лишь озлобленного старика, который не желал его любви и не заслуживал ее. И он не испытывал к нему ничего, кроме жалости.