Поднявшись из-за стола, Хелен подошла к окну. Внизу во всей своей красе раскинулась Сиднейская гавань, мимо сверкающих белизной арок оперного театра сновали паромы и прогулочные теплоходы. Да, она проделала немалый путь, покинув крохотный городок в Западной Австралии, где когда-то родилась. И хотя ее родители по-прежнему жили там, она уже давно не навещала родные края.
Ее отец был весьма суровым человеком, не способным на компромиссы и придерживающимся устаревших моральных принципов. Он так и не смог простить единственную дочь за совершенную в юности ошибку. Нельзя, конечно, сказать, что он выгнал ее на улицу, однако его холодность, которую разделяла и мать, в конце концов, вынудила Хелен покинуть родительский дом. И с тех пор редкие звонки на Рождество и в дни рождения были для нее не более чем не очень-то приятной обязанностью. Она убеждала себя, что родители ей больше не нужны, что самое главное в ее жизни — это карьера. Она являлась редактором общенационального журнала, и ей пришлось немало побороться за эту должность. Ее реальная повседневная жизнь начиналась на работе и здесь же заканчивалась, а случающиеся время от времени выходы в свет редко предпринимались ради собственного удовольствия. Посещения театра и благотворительных мероприятий были такой же частью ее работы, как и принятие решения, какой именно материал следует публиковать в том или ином номере.
В сущности, ее личность определялась ее работой… Являлось ли таковой разоблачение пикантных подробностей из частной жизни двух актеров, в результате чего их карьеры наверняка будут загублены, а семьи разрушены?
Хелен покачала головой. Неужели в ней просыпается то, что называется совестью?
Зазвеневший телефон как нельзя кстати прервал ее мысли, принимавшие нежелательное направление.
— Хелен… — Голос ассистента в трубке звучал как-то неуверенно. — Прошу прощения за беспокойство, но тут к нам позвонила одна особа, которая непременно хочет с вами поговорить.
Вообще-то Ричард всегда самостоятельно разбирался с входящими звонками и обычно безошибочно определял, с кем его начальница будет говорить, а с кем нет. А еще он прекрасно знал, что если дверь ее кабинета закрыта, то, значит, она не желает, чтобы ее отвлекали.
— Кто такая?
— Ее зовут Элисон Редмонд.
Хелен просканировала свою память.
— Это имя мне незнакомо.
— Судя по голосу, она совсем юная, — добавил Ричард. — И она утверждает, что вы с ее отцом… ммм… друзья.
В его интонации сквозило явное сомнение, ведь за тот срок, что он был ее помощником, ему впервые пришлось принять для нее звонок личного характера.