Вода еще не остыла, и, хотя они вышли за пределы ярко горевших на берегу огней, света было вполне достаточно.
На минуту Сара оказалась рядом с Джейсоном, и он тихо сказал:
— Тебе очень идет, Сара. Нравится?
— Да, большое спасибо. Извини, что не поблагодарила тебя раньше.
— Все в порядке. И расслабься ты, веселись, развлекайся. Что там с Мануэлем?
— Он… ну… он меня смущает, — призналась Сара. — Мне кажется, он немного староват для меня, тебе так не кажется? Я его совсем не понимаю.
— Ясно. Да, ты абсолютно права, он слишком стар для тебя. Вот Родриго — он твоего возраста.
— Ты прямо как с ребенком со мной разговариваешь! — возмутилась Сара.
Джейсон пожал плечами и бесшумно опустился в воду.
— Ты немного больше, чем просто ребенок, моя дорогая.
— Специально провоцируешь меня?
— Насколько я понял, дело это плевое.
Джейсон развернулся и поплыл назад, туда, где у кромки воды бродила Долорес.
В следующий момент рядом с Сарой оказался Родриго. Она раздраженно вздохнула, но молодой человек только крикнул: «Давай наперегонки до плота, Сара!» — и поплыл прочь.
Теперь Сара тоже разглядела очертания плота и попыталась нагнать Родриго.
По пути девушка обернулась и увидела, что Джейсон плывет рядом с Долорес. Она поджала губы и прибавила скорости. Родриго уже поднялся на плот и стряхивал с волос воду. Он кричал ей что-то, но внезапно ее руки и ноги налились свинцом, и теперь она еле шевелила ими.
Господи, что же с ней делает Джейсон де Кордова! Женатый мужчина, к тому же католик, который очень серьезно относится к своей религии и никогда не преступит данной Богу клятвы. Даже эта явная симпатия к Долорес и та ничем не кончится, если только в один прекрасный день Ирена не умрет и не освободит его, только тогда они смогут пожениться, если захотят, конечно.
Почему она должна разбить веру монахинь в свою воспитанницу? Ведь они целиком и полностью доверяли ей, а она только и делает, что гонит из головы мысли о мужчине, который обращается с ней так, словно она одна из его племянниц.
Наконец-то плот приблизился. Сара взялась холодными пальцами за лестницу и впервые призналась сама себе, что запрещать себе думать о Джейсоне де Кордове бесполезно.