Отпечатки (Коннолли) - страница 191

пришелся мне по вкусу (до сих пор не могу решить). Мать, похоже, вздохнула свободно, хотя и несколько неуверенно. «Надеюсь, — сказал отец, — тебе никогда не придется в него свистеть». Таким образом он заложил традицию. На следующее Рождество — когда я закончил восхищаться своими положенными «Старт-райтами»[87] и приступил к мандаринам — отец триумфально преподнес свой завернутый подарок, похожий на мяч. Я порвал обертку в клочья. Теперь я знал, что там не может быть ничего большого, поэтому бобром прогрыз дорогу внутрь. На этот раз в середине не было ничего. Вообще ничего. Под обрывками газет зияла пустота. Мать посмотрела на отца, и я тоже. Это был урок, сказал он: никогда не ожидай ожидаемого. Я ничего не ответил. На следующий год мы с матерью глядели, конечно, очень мрачно, когда отец подарил мне бумажный шар. На этот раз я не ожидал ничего. И не ошибся. И каждый следующий раз, без исключения, шар оказывался пустым. И да, кричал он, мой отец, в полном восторге, — опять пустой: но кто знает, что принесет следующий год? Захватывающе, спрашивал он, не так ли?

Что ж. Это было тогда. Но посмотрите на нас сейчас: просто посмотрите на нас. Ничего этого больше нет. Время фокусов вышло.

— Народ уже спускается, Поли, — предупредил Бочка — глаза его метались с кастрюли на серебряный колпак, с гриля на сковороду, томившуюся на медленном огне. — Ты дело делать будешь или как?

— Я уже все сделал. Это ты хочешь присмотреть за своими как их там, кореш. Мы все надеемся на твою знаменитую обжираловку в Сочельник, а? Да? И чтоб без обломов.

Но Бочка (и, черти полосатые, — видели бы вы его, да, видели бы, нет, серьезно — я не шучу: да вы гляньте, как он выступает, ребята, — разрядился в шикарные белые поварские тряпки, да, — огромный высоченный колпак, словно фабричная труба…). Но Бочка (вы гляньте, что у него поперек левой сиськи написано — видите, что? Такими, типа, красными завитушками? «Бочка», написано там: «Шеф-повар». В точку, а? Это я для него сделал. В одном приличном местечке в Сохо: семь штук). Но Бочка (ладно — я к этому перехожу) — он взял и смылся в дальний конец этой чертовой кухни, так? Чё он там делает, пидарас? Ах да — это же Тычок? Это чё — Бочка щас ему по башке хорошенько вмажет за… о, чтоб мне провалиться, он только шлепает его по запястью, вы гляньте. Вот в такие минуты жалеешь, что у тебя нет видео как ее там. Для потомков и всякое такое.

— Эй! — возмутился Тычок — отдергивая руку и ею потряхивая — вы посмотрите на его лицо: здорово Тычок разозлился. — Бля, Бочка, чё у тебя за дела?