было… ох, столь душераздирающе огромно, что я оказался на грани обморока (перед глазами все поплыло: да, было такое), но все же я как-то чувствовал, что просто обязан справиться. Понимаете? Понимаете, о чем я? Не думаю, что у меня получалось, — тогда не получалось. Но это отчасти потому, что от Элис уже не было никакого толка. Не ее вина. В смысле, определенно не ее вина в… Иисусе, подобных обстоятельствах. Боже, о боже мой. Но когда бригада «скорой помощи» закончила, гм… уфф! Господи, о господи. Осмотр — и уехала. Увезла его. Приехал врач, не уверен, что знаю, кто вызвал его, не знаю даже, в какой момент это произошло, но как бы то ни было: он ей что-то дал. Нет. Погодите: не так — порядок был не такой: все шло не так. Врач, этот врач — он ведь должен был приехать с ними? Со «скорой помощью»? Теперь, когда я думаю об этом — по-моему, «скорая помощь» уже уехала. Могло так быть? Не знаю. Ну ладно, врач — он некоторое время провел с Лукасом: снова его раздел. Инфаркт, вот что сказал он. Обширный и внезапный (он просто перестал существовать). Потом, может быть, что-то, кто-то — приехали остальные. И Лукас, они забрали его. Почему я с ними не поехал? Не знаю. Куда вообще они его повезли? Так и не понял. Послушайте — все это заняло годы, но пролетело, как один миг: я так запутался… Ладно. Не знаю, что он ей дал, этот врач, но она едва успела лечь, бедняжка Элис, прежде чем отключилась, забылась в беспамятстве. И он предложил это, чем бы оно ни было, и мне тоже. Я отказался. В смысле, я ей завидовал, если честно, — завидовал этому новому спокойствию, снизошедшему на Элис: я с удовольствием бы принял хорошую дозу забвения, прямо сейчас (потому что я ощущал лишь боль и сокрушительное страдание, и даже руки и ноги мои казались какими-то странными отростками), но что она почувствует, поймал я себя на мысли, как она справится одна-одинешенька, когда рано или поздно ресницы ее задрожат, истина просочится между ними и ужалит ее? Так что нет: я отклонил предложенную чашу забвения. Ибо, к тому же, кто, как не я, должен с этим справляться? Гм? Кто еще должен все выдержать? Гм? Если не я. Элис в забытьи. Джуди куда-то подевалась. Кстати, а куда это подевалась Джуди сейчас, когда она так мне нужна? Что происходит? Гм? Почему она не может быть здесь? Гм? Ах да… конечно. Теперь я вспоминаю — конечно, конечно. Пол, вот кто тихо напомнил мне. Она все еще внизу, да? Джуди. С остальными. Конечно, она там. Наверное, до сих пор — хотя сейчас ее, конечно, уже душит тревога — в состоянии, ну — не неведения, конечно (подозрение уже начало плести свою собственную повесть), но нарастающего волнения, это точно. Пол — это Пол заставил меня собраться (меня, как он позже сказал, ужасно трясло), потому что он был, знаете ли, настоящий кремень, но очень заботливо со мной обращался. Я бы не смог, я бы не выдержал, я уверен, если бы он не появился в тот миг.