— А не должно было быть, — раздраженно взорвалась Фрэнки. — Он мог ударить тебя! Он мог тебя избить!
— После чего, — засмеялся Джон, — полагаю, мне стало бы много хуже. Но — он этого не сделал. Пойдем, Фрэнки. Нам пора.
Фрэнки кивнула — а потом, словно повинуясь минутному порыву, бросила все свои пакеты на пол, подошла прямо к Джейми и опустилась перед ним на колени. Можно, Джейми, гм, — ну, расскажет вам еще раз? Вот Фрэнки, видите? Бросает пакеты. Подходит к Джейми. И встает перед ним на колени! А потом. Она задирает его штанину и касается губами колена.
— Вот… — мягко говорит она, поднимая глаза. — Теперь лучше…
Джейми был околдован — околдован, да, и беспредельно возбужден. Он лихорадочно бросил взгляд на Джона, который казался таким добродушным и беспечным, и улыбался, словно поп пасхальным утром.
— Божественный поцелуй, — только и сказал он.
Позже, когда Джон и Фрэнки наконец ушли, а Джуди стояла у него за спиной, массируя ему виски, Джейми всерьез задумался о — ну, обо всей этой чертовщине. Может, здесь что-то в воду намешано? Может, в этом дело? Какое-то неизвестное вещество, что дарует безмятежность — делает всех такими щедрыми, такими добрыми — такими совершенно свободными от жадности, и страхов, и суматохи, которые, Иисусе, — в Лондоне начинаешь думать, что из них-то все и состоят. Нет — не вещество. Лукас. Никаких фокусов. Дело в Лукасе. Даже когда его нет рядом, он есть, понимаете. Он витает. Он везде. Совсем как воздух.
Посмотрите на Джуди: нежно и твердо отгоняет прочь смятение. Раньше, когда он пытался излить ей бестолковой и по большей части, вероятно, невнятной скороговоркой кошмарную боль ломки, которая сжирает его изнутри, Джуди спокойно скрутила белую трубочку из куска этикетки и велела засунуть конец трубочки в рот. Он посмотрел на нее, разумеется, совершенно дико — словно она совсем выжила из ума. В смысле — она что, не собирается набить эту чертову штуку ядами и поджечь? В общем, нет — как выяснилось, нет. Короче, так он и сделал — принялся сосать. Сосал трубочку изо всех сил, а потом начал жевать. Джуди вырвала ее у него, когда с совершенно сумасшедшими глазами он чуть не проглотил изжеванное мокрое месиво, — после чего весьма хладнокровно произнесла: «Ну ладно, хорошо: очевидно, суррогат не годится…», а потом затеяла этот массаж, который, по-моему, мне действительно так кажется, в некотором роде потихоньку помогает. И послушайте. Хотя Джуди чертовски привлекательна (обалденные сиськи — она случайно касается моего загривка то одной, то другой), я ни капельки, честное слово, не чувствую, что хочу заниматься с ней грязными вещами на полу. И… по-моему, теперь я чувствую то же самое даже насчет Фрэнки. Обе женщины прикоснулись ко мне… но это не должно, ох, —