Татары. История возникновения великого народа (Паркер) - страница 70

или «девять кланов», из племени канкали. В 716 году он вновь отправился на север, чтобы атаковать байкалов, и нанес им сокрушительное поражение на берегах Толы. Опьяненный победой Мочур возвращался назад, когда неожиданно из засады появился небольшой отряд байкалов. Они напали на Мочура и отсекли ему голову. Этот ценный трофей был немедленно отправлен в китайскую столицу. Услышав это известие, сын Кутлуга Кюль собрал племя, убил сына Мочура и всех его братьев, а также большинство его родственников и друзей и объявил себя каганом Бильге, левым чжуки-князем. Этот правитель отличался великодушием: однажды он даже объявил о своей готовности отказаться от власти в пользу своего младшего брата, однако тот отклонил предложение и удовлетворился титулом левого чжуки-князя и главнокомандующего. Каган Сулу из племени тюргешей счел, что настало подходящее время, чтобы объявить о своей независимости, а катаи и кумоси на востоке снова начали платить дань Китаю. В 730 году посол Сулу прославился тем, что вступил в спор с послом северных тюрков. Катаи укрепили свои отношения с Китаем путем заключения брачных союзов, и тюркам в будущем так и не удалось сделать их своими вассалами.

Одному старому тюрку по имени Тоньюкук удалось избежать массовой резни. В 1897 году супруга Д.А. Клеменца обнаружила его саркофаг и две колонны с 64-строчной надписью на тюркском в 50 километрах восточнее Урги. Эта надпись почти полностью подтверждает факты тюркской истории, изложенные в китайских источниках. Хотя Тоньюкук был советником Мочура, он удачно выдал свою дочь замуж за вождя одного из племен и благодаря этому спас свою жизнь. Однако он вынужден был вернуться к своему племени. Теперь ему было уже около семидесяти лет, и он пользовался таким уважением, что народ потребовал его возвращения. Впрочем, ряд племен, таких как арсланы, выказывали недовольство новыми порядками и отправились в Китай. Теперь, когда последняя группа сдавшихся на милость Китая была расселена на плато Ордос, китайский наместник отнял у них оружие и вскоре отправил их обратно за реку. Поскольку без оружия люди не могли охотиться и защищаться от врагов, они, разумеется, возражали против такого решения. Это недовольство привело к ряду небольших сражений, после которых недовольные вынуждены были спасаться бегством. Один из вождей, Меркрин (или Бильге-хан, годы правления – 683–716; 716–734), решил было совершить набег на китайские территории, но Тоньюкук отговорил его, сославшись на то, что урожай в этом году был обилен, а могущество Китая значительно. В действительности же не было причин для военных действий, не говоря уже о том, что вновь собранная орда нуждалась в отдыхе. Затем Меркрин задумался о постройке новых крепостей и монастырей, но мудрый Тоньюкук сказал: «Нет! Численность тюрков невелика, она не составляет и сотой доли населения Китая. Единственная причина, по которой нам до сих пор удавалось бороться с Китаем, – то, что мы кочевники, все свое носим с собой и все мы искусные воины. Когда мы можем, мы грабим. Когда мы не в состоянии этого делать, мы прячемся, чтобы китайская армия не могла найти нас. Если мы начнем строить города и изменим нашим древним обычаям, то в один прекрасный день обнаружим, что находимся под властью Китайской империи. Более того, сама суть монастырей и храмов в умиротворении нравов, но лишь сильные духом, жестокие и воинственные люди правят человечеством». Эти слова встретили горячий отклик среди всех советников Меркрина. Стоит сравнить их с приведенными выше словами евнуха, сказанными на 850 лет раньше.