Королевский выбор (Остен) - страница 63

И голова кружится, и кажется, что нет в мире дня лучше.

…После торжественного шествия королевская семья возвратилась во дворец - там тоже все было украшено живыми цветами, в пиршественном зале, помнившем времена столь древние, что даже хроники о них умалчивают, накрыты столы, а бальные залы ожидают гостей. Все знатные семьи Фасинадо были приглашены сегодня, и Рамиро видел радость на лицах окружавших его людей.

Он прошел в свои покои, чтобы немного отдохнуть и переменить костюм; тут же пришел и Лоренсо, сменивший свой серый наряд на изысканно-винный бархат.

- Тебе не жарко? - осведомился Рамиро.

- А тебе? - Лоренсо сбросил камзол, полагавшийся по традиции, и расстегнул пуговицы на вороте рубашки. - Религия убивает, мой друг. Как я еще не скончался, стоя на коленях в соборе?

- А я и не заметил, что там было душно.

- Ты, наверное, молился. А я считал мух.

- В тебе никакого религиозного рвения, Лоренсо.

- Должен же хоть кто-то сохранять здравый рассудок. Но, признаюсь, все это впечатляет. Я люблю праздники, люблю красивых девушек, а сегодня даже столетние старухи красивы, как молодые. И цветы все эти, и солнце… Не представляю, как живут люди на севере - там же солнца не бывает?

- Солнце везде бывает.

- Ну, его нет, например, в глубоких пещерах.

- Ты хочешь сказать, что на севере люди живут в пещерах? - поддел друга Рамиро.

- Не путай меня, - махнул рукой Лоренсо. - Лучше пойдем. Бал начнется через полчаса, и тебе танцевать там с Леокадией.

Камердинер помог Рамиро одеться. Сегодня на балу вся королевская семья должна быть в белом - это дань традиции, говорящей о чистоте крови. Хотя, если следовать логике, чтобы показать чистую кровь, следует одеваться в красное или, на крайний случай, в голубое - заодно и чистоту происхождения подтвердить. Но обычаи, придуманные кем-то из предков, иногда лишены логики. Сплошной каприз. И пришлось надеть белоснежный костюм, украшенный золотой вышивкой, - узоры лились по ткани; и еще белые сапоги, и короткий парчовый плащ.

- В кои-то веки в тебе можно признать принца не только по осанке и выражению лица, - одобрительно заметил Лоренсо, глядя на Рамиро.

- Зубоскаль дальше. Мне это нравится.

- Я знаю. Ты запоминай шутки. Потом сможешь рассказать их Леокадии и выдать за свои.

- Лоренсо, - сказал Рамиро, не оборачиваясь, - ты же все знаешь?

- Если бы я знал все, то уже завоевал бы мир. Вот Бонапарт полагает, видимо, что знает все. Ах, ладно, довольно шутить. К чему твой вопрос?

- Леокадия в кого-то влюблена. Или была влюблена. Ты не знаешь, в кого?

Лоренсо молчал, и это было так необычно, что Рамиро обернулся. Как правило, друг не лез за словом в карман.