— Куда ему, вашему неженке! — презрительно сказал Косточка, даже не глядя в сторону Александра, который, кажется, готов был вот-вот заплакать.
— Если вы поссорились, то лучше всего побыстрее помириться, — предложила мальчикам Наташа. — Косточка! Александр! Пожмите друг другу руки и опять будете вместе играть.
— В самом деле! — с энтузиазмом подхватил я. — Ей-Богу, помиритесь, ребятки!
— Давайте, сейчас же помиритесь, — сказала Мама.
— А мы вообще то не ссорились, — дернул плечом Косточка.
— Ты старше, — сказал я, — и должен быть снисходителен. Он еще маленький и, конечно, расстроился, когда ты решил распотрошить его Братца Кролика…
— Я не маленький, папочка! — в тоске воскликнул Александр.
— Конечно, конечно, — испуганно поправился я, — ты не маленький! Я совсем не это имел в виду…
Косточка засмеялся.
— Во-первых, — сказал он, обращаясь ко мне, словно не замечая горестного возгласа и страданий Александра, — я не обязан с ним, плаксой, нянчиться. И не буду… — При этих словах Александр опустил голову, и слезы действительно закапали ему на колени. — А во-вторых, не я решал, что делать с его Кроликом.
— А кто же решал? — удивился я.
— Он сам и решил. А теперь слюни распускает.
— Ничего я у вас не понимаю, — пробормотал я и посмотрел на сына. Тот сжался еще больше.
— А что тут понимать, — охотно объяснил Косточка. — Каждого спрашивали, и каждый отвечал. Еще вчера все решили. А наш первосвященник, патриарх наш, Ваня то есть, это дело даже благословил, освятил…
— Надо же, — заинтересовался я, — значит, у вас в компании даже общественные институты заведены. Это что же, так сказать, параллельные структуры? Духовенство? Гражданские власти? Бюрократия? Репрессивные органы?
— А как же иначе? — пожал плечами Косточка.
— Все правильно, — кивнул я. — Что же дальше? Что вы решали насчет игрушек?
— У нас по этому вопросу было специальное совещание. Совет экспертов. Каждый случай рассматривался индивидуально. Было вынесено общее заключение и даны соответствующие рекомендации.
Так вот что означала странная ночная молитва Александра! Он молился за «приговоренных».
Я быстро переглянулся с дядей Володей и спросил у Косточки:
— Это насчет уничтожения игрушек рекомендации?
— Нет. Это насчет мер против оболванивания людей, — поправил меня Косточка.
— Какого еще оболванивания? Каких людей?
— Хотя бы вашего дорогого Александра. Тех, кого хотят держать на положении умственно неполноценных, дебилов, и обрабатывают соответственно.
— Что значит «обрабатывают»?!
— А хотя бы при помощи так называемых игрушек.
— Почему «так называемых»?