– Может Джоко взять девять печений?
– Только по одному.
– Хорошо, – и Джоко взял с блюда печенье.
– Я как раз собиралась рассказать всем о том, каким образом Виктор мог не умереть на свалке… и объявиться живым в Монтане.
С печеньем в руке Джоко уставился на свою умнейшую мать.
– Ты знаешь как?
– Да, – кивнула Эрика. – И ты тоже знаешь. – Она продолжила, обращаясь к остальным: – В особняке Виктора в Цветочном районе, в библиотеке, был потайной переключатель, при нажатии на который секция книжных полок поворачивалась и отрывала коридор.
– Коридор, – подтвердил Джоко.
– В конце коридора, за различными охранными системами и стальной сейфовой дверью, находилась комната.
– Комната, – согласился Джоко.
– В этой комнате, среди прочего, стоял большой стеклянный ящик длиной в девять, шириной в пять и высотой более чем в три фута. Стоял на изогнутых бронзовых ножках.
– Ножках, – кивнул Джоко.
– Стеклянные панели, закрепленные в каркасе из позолоченной бронзы, были очень холодными. Ящик напоминал огромную шкатулку для драгоценностей. Его наполняла полупрозрачная красновато-золотистая субстанция, которая иногда казалась жидкостью, а иногда газом.
– Газом, – повторил Джоко и содрогнулся.
– И в этой субстанции что-то плавало, какая-то бесформенная тень, вроде бы что-то живое, но как бы с приостановленными жизненными функциями. Не знаю почему, из прихоти, я обратилась к существу в ящике. И оно мне ответило. Угрожающим голосом. Я услышала: «Ты Эрика Пятая, и ты моя!»
– Угрожающим, – Джоко не откусил от печенья ни кусочка. Больше не хотел печенья. Джоко мутило.
– Я не видела, что находилось в ящике, – продолжила Эрика, – но теперь я думаю, что это был другой Виктор, его клон.
Вернуть печенье на блюдо? Нет. Неприлично. Джоко к нему прикасался. Своей мерзкой рукой. Одной из своих мерзких рук. Мерзкими были обе.
– И возможно, когда Виктор умер, спутниковый сигнал, убивший всех Новых людей, одновременно освободил его клона из стеклянного ящика.
Джоко снял колпак. Положил печенье на голову. Надел колпак.
Тревиса Ахерна привезли в больницу в джинсах, пуловере и куртке с несколькими карманами, набитыми всякими разными вещицами, без которых никак не может обойтись девятилетний мальчик. Среди них был перочинный ножик, отделанный перламутром, который Брюс Уокер одолжил у него, прежде чем вернуться в свою палату.
Оставшись один, Тревис снял наволочку с одной из подушек. Снял с плечиков в стенном шкафу уличную одежду и засунул в наволочку. Торопился, боясь, что кто-нибудь войдет и увидит, что он пакуется. Оставил чемодан-наволочку в стенном шкафу и вернулся в кровать.