– Оранжевые штаны. Люди знают, что оранжевые штаны – тюремные штаны.
– Может, я гольфист.
– И куртка ваша слишком уж вам велика.
Мистер Лисс остановился, повернулся к Намми, схватил его за левое ухо, крутанул и под «ой-ой-ой-ой» потащил Намми из переулка на переходную дорожку между двумя домами. Там ухо отпустил, зато так сильно прижал Намми к стене, что тот почувствовал холод кирпичей.
– Твоя бабушка хорошая и мертвая, так?
Стараясь оставаться вежливым, стараясь не задохнуться в зловонном дыхании мистера Лисса, Намми ответил:
– Да, сэр. Она была хорошей, а теперь умерла.
– Есть у тебя место для жилья?
– У меня есть место для жилья. Я знаю мое место. Я там живу.
– Я спрашиваю, ты живешь в доме, в квартире, в старой бочке из-под нефти или еще хрен знает где?
– Я живу в доме бабушки.
Мистер Лисс нервно посмотрел налево, в сторону переулка, направо, в сторону улицы.
Его лицо, ранее напоминавшее птицу-которая-ест-падаль, теперь вдруг превратилось в морду хитрой крысы.
– Ты живешь там один?
– Да, сэр. Я и Норман.
– Разве твое имя не Норман?
– Но люди называют меня Намми.
– Так ты живешь там один?
– Да, сэр. Только я и Норман.
– Норман и Норман.
– Да, сэр. Но люди, они не называют его Намми.
Мистер Лисс отпустил свитер Намми (он все прижимал его к кирпичной стене) и вновь схватился за ухо. На этот раз крутить не стал, но чувствовалось, что может это сделать в любой момент.
– Ты действуешь мне на нервы, болван. Кто тебе этот Норман?
– Он – мой пес, сэр.
– Ты назвал своего пса Норманом. Пожалуй, это следует поставить тебе в заслугу. Ты же мог назвать его Псом. Он дружелюбный?
– Сэр, Норман – самый дружелюбный пес на свете.
– Это в его же интересах.
– Норман не кусается. Он даже не лает, но Норман в каком-то смысле может говорить.
Старик отпустил ухо Намми.
– Если он не кусается, пусть хоть поет и танцует. Как далеко твой дом?
– Норман не поет и не танцует. Никогда не видел собаку, которая это делает. Хотел бы увидеть. Вы знаете, где я могу увидеть такую собаку?
Теперь мистер Лисс выглядел не птицей, которая ест падаль, не хитрой крысой, не дикой обезьяной, а змеей в джунглях, гипнотизирующей злым взглядом. Того зверья, которое проглядывало в лице мистера Лисса в разных обстоятельствах, хватило бы на целый зоопарк.
– Если ты не хочешь, чтобы я засунул эти отмычки тебе в ноздри и вытащил через них твой мозг, тебе лучше сказать, как далеко отсюда находится твой дом.
– Недалеко.
– Можем мы пройти туда переулками, чтобы реже встречаться с людьми?
– Вы не очень-то любите людей, мистер Лисс?
– Меня тошнит от людей… особенно, когда на мне оранжевые штаны.