Как отмечает
Унабомбер, «мы
подчеркиваем,
что вышесказанное
не относится
к точному описанию
каждого, кто
считает себя
левым, а является
грубым описанием
общей тенденции
левого мышления».
Подавляющее
большинство
веганов нельзя
считать чмошниками.
Люди пришли
в движение в
основном не
потому, что их
не брали в школьную
команду по
футболу или
жизнь одарила
их другими
напастями.
Просто у нас
есть отвратная
привычка позволять
кучке ущербных
говорить за
всех.
Однажды я создал
на своем сайте
анонимный опрос
на тему того,
что веганы
думают о меде.
И включил такие
варианты ответа:
а) я решительно
против меда
по этическим
соображениям;
б) лично я этим
вопросом обеспокоен,
но стараюсь
не поднимать
его из уважения
к другим веганам;
в) я отношусь
к меду нейтрально
и не предпринимаю
никаких шагов
к тому, чтобы
его избегать;
и г) одной рукой
я сейчас печатаю,
а другой держу
ложку с медом,
который ем
прямо из банки.
Сейчас я знаю,
что добавлять
вариант «г»
не стоило, потому
что он предсказуемо
победил.
Благодаря тем,
кто ответил
на вопрос серьезно,
вариант «б»
побил вариант
«а» со счетом
10:1. Иными словами,
большинство
веганов избегают
меда исключительно
по причине
страха перед
тем, что их осудит
«веганская
полиция» – те,
кто исходя из
соображений
о том, что вести
веганский образ
жизни лишь на
99,5% равнозначно
растлению
малолетних,
назначил себя
патрульными
движения, которые
выискивают
и гнобят каждого,
кто дерзнет
нарушить (или
избегнуть, или
по-своему
интерпретировать)
любое из правил.
Если не являющаяся
веганом знаменитость
делает хоть
что-то для животных
– заявляет, что
не будет фотографироваться
в мехах, возьмет
собаку в приюте
и т.д. – мы, как
правило, относимся
к этому человеку
так, словно он
изобрел лекарство
от рака, и неважно,
что он только-только
подписался
под разрывом
мирного соглашения
между Израилем
и Палестиной.
Но стоит этой
персоне объявить
себя Веганом,
как она сразу
оказывается
в дурацком
положении.
Самопровозглашенный
веган теряет
кредит доверия,
независимо
от того, что он
делает, потому
что совершать
благие деяния
– это вроде как
обязанность
вегана. При
этом если человек
демонстрирует
несообразность
или несовершенство
любого рода,
его статус
моментально
сводится к роли
приманки в
кишащем акулами
веганском
бассейне.
Когда мы спрашиваем
«Этот товар
– веганский?»,
мы, по идее,
интересуемся,
не пострадали
ли животные
при его производстве,
в то время как
наши охотники
на ведьм пытаются
заставить
задавать другой
вопрос: «Если
я это куплю/съем/использую,
это никак не
отразится на
моем статусе
вегана?»