Настолько идеально, что представить, будто у Кэти есть незаконнорожденная дочь с ангельским личиком, спрятанная в нищей мексиканской деревушке, было почти невозможно.
Должно быть, Мануэль просто выжил из ума.
А вдруг, он прав?
Ведь Кэти Колдерон никогда не играла по правилам.
Вот и сейчас, похоже, она спятила! В Рейфе заговорил профессионал. Богатой и красивой женщине не место на пыльной дороге, где ее с легкостью могут похитить, чтобы потребовать выкуп.
Если бы этот титулованный болван и вправду любил Кэти, он не позволил бы ей разъезжать по Мексике в дорогой, бросающейся в глаза машине. И главное — без телохранителей. Разве этот Морис не понимает, что в случае чего он сам не в состоянии защитить свою невесту?
Да и Кэти хороша, она как-никак выросла в окружении телохранителей и должна понимать, на какой риск идет, разъезжая по Мексике таким образом.
Но Кэти никогда не заботилась о собственной безопасности. Интересно, зачем она явилась сюда?
Похоже, она ехала вместе с Морисом в ту же самую затерянную в горах мексиканскую деревушку, куда направлялся и Рейф. Лучше бы осталась со своим холеным приятелем внизу, в долине, на вилле Арми, и развлекала собравшихся на свадьбу гостей.
Успела ли Кэти сообщить Морису о своей синеглазой дочери? Может, она надеялась, что Морис удочерит ее?
Еще два гудка, и красная машина проехала мимо автобуса и грузовичка Рейфа. Мексиканцы разразились одобрительными криками, когда Кэти вышла и несколько раз сфотографировала автобус и грузовичок, прежде чем уехать.
Убедившись, что Кэти скрылась из виду, Рейф выполз из-под автобуса. Два десятка мексиканцев схватились за разлохмаченные веревки, тянувшиеся из-под бампера. Крестьянка в вышитой ситцевой блузке направилась к нему, предлагая ноготки.
Рейф покачал головой и, вытащив из заднего кармана бумажник, достал фотографию.
Проклятье! У существа с ангельским личиком были самые синие глаза в мире! Как у матери Рейфа и у него самого!
Но что, черт возьми, он сможет поделать, если ребенок и вправду существует?
Медленно нагнувшись, Рейф подобрал с земли сплющенную, как блин, шляпу, постучал ею по ноге, стряхивая пыль, затем, сорвав и выбросив истрепанное перо, постарался придать шляпе хоть немного приличный вид и осторожно надел на голову.
Рейф испытывал странное ощущение, что зашел слишком далеко.
Возможно, ему следовало просто исчезнуть, как поступила Кэти. И его отец.
Но Рейф был не таким, как они. Он не мог оставаться в неведении.
И если ребенок действительно от него, Рейф должен был заявить о своих правах. Чего бы это ни стоило.