Он боялся смерти.
— Las esposas[15], — угрожающе произнес капитан, приподнимая наручники и ключ Рейфа и снова опуская их на журнальный столик перед Кэти с таким резким стуком, что она вздрогнула. Вид наручников, невинно покоящихся на холодном мраморе, обжег Рейфа. Гильен расхаживал перед столом, поглядывая то на наручники, то на Рейфа, явно наслаждаясь великим часом, обещавшим ему, безвестному капитану полиции, славу и блестящую карьеру.
Вновь уставившись на Рейфа черными глазами, Гильен вытащил длинную тонкую сигару из тисненого кожаного портсигара. Хорошенько размял ее неожиданно деликатными и утонченными для такого грубоватого человека движениями, а затем прикурил, неторопливо и невозмутимо. С довольным видом прислонившись спиной к двери, негодяй с садистской усмешкой приказал Пите принести ему бутылку текилы. Пита, которая ввиду неприязни именно к этой разновидности мексиканцев прожила незамужней сорок два года, с недовольным видом выплыла из комнаты.
Гильен заговорил на ломаном английском с сильным акцентом, словно гордясь своими познаниями в этом языке:
— Я искал тебя, гринго, с тех самых пор, как ты увез моего брата. Зачем ты вернулся в Мексику?
— Нет, вы ошиблись! Это не тот человек! — вдруг выкрикнула Кэти.
Всего на долю секунды Рейф позволил себе взглянуть на предательницу, которая повергла его в ад уже во второй раз.
— Заткнись! — рявкнул он. — Ты же счастлива. Ты получила то, чего добивалась, верно?
Кэти уставилась на него огромными черными глазами, ошеломленная, побледневшая, оскорбленная и несчастная.
И невероятно, чертовски прекрасная. Рейф вновь поморщился от острой боли, которую причинила ему сверкающая красота Кэти.
— Нет... — сдавленно прошептала она.
— Меньше всего сейчас мне нужна твоя ложь.
Внезапно Рейф заметил, как на ее бледном лице промелькнуло выражение душевной боли, и его сердце стиснуло, словно клещами. Само присутствие Кэти было для него мукой. Никогда в жизни он еще не питал такой безудержной злобы к женщине и в то же время не был настолько околдован ею. Он любил ее, она родила ему ребенка. Он рисковал жизнью, чтобы приехать сюда. Он ей все простил и даже попросил ее руки. А она улизнула из постели и выдала его этим хладнокровным убийцам, которые прикончат его так же легко, как ватага злых мальчишек раздавит жука или обольет кошку бензином и чиркнет спичкой. Рейф не обманывал себя напрасной надеждой, что дело дойдет до судебного процесса: Колдерон наверняка заплатит Гильену, чтобы свести счеты с общим врагом.
Если Кэти и решила защитить его теперь, то только от испуга, увидев, что натворила.