Зачем же нам тогда говорить о «гениальности» Аттилы? Был ли он военным гением? Очень сомнительно. Да, он действительно легко победил восточных римлян в 441 – 443 годах, но он вторгся на их территорию, когда никто не оказал ему сопротивления, а в 443 году разгромил войска, которые в спешном порядке были переброшены из Сицилии, где на протяжении нескольких лет пребывали в бездействии, когда благодаря искусным маневрам вандалам удалось добиться их нейтрализации. В 447 году Аттила одержал победу только за счет крупных потерь. Одно свидетельство древнего автора, связанного с обстоятельствами битвы на реке Утус, не дает основания предполагать, что она была одержана за счет военного гения Аттилы. Гунн дважды наносил поражение римлянам в открытой борьбе. И поэтому он был военным гением? Две победы над армией, основу которой составляли ополченцы или наемники и тылы которой были враждебны к врагу не намного больше, чем к собственной армии, не дают Аттиле права называться «гением». Его подлинная «гениальность» проявилась в Галлии, когда он боролся с западными германцами, чье общество еще не сотрясали классовые войны, как в случае с римлянами. (Решающий вклад в победу на Каталаунских полях, напомним, все же римлян (можно сказать, «последних римлян») во главе с Аэцием, опрокинувших гуннов, прорвавших центр союзной армии. – Ред.) Погребальный костер из седел на равнине в Шампани – символ его полного провала.
А может, историки, говоря о гениальности Аттилы, имеют в виду его дипломатические способности? В 451 году вполне можно было победить вестготов и западных римлян. Если уж он был гением дипломатии, то летом 449 года Аттила должен был выполнить три условия, на которые он даже не обратил внимания.
Во-первых, надо было заниматься отдельно вестготами и отдельно западными римлянами. Поначалу казалось, что Аттила это понимает. Он собирался договориться с вестготами, по-прежнему заявляя, что является другом Равенны (резиденция западноримского императора). По мнению Аттилы, было крайне важно придерживаться этой линии поведения, поскольку Аэций, ограниченный в других отношениях человек (субъективная оценка. – Ред.), был блестящим военачальником. Но Аттила забыл о своем плане, как только получил приглашение от Гонории. Его неуклюжие попытки добиться ее руки привели к тому, что Запад объединился против гуннов. Действительно, когда мы говорили об отношениях Равенны и Тулузы (столица вестготского королевства) на протяжении десятилетий до 451 года, то сделали вывод, что только экстраординарное событие может бросить Аэция и вестготского короля Теодориха в объятия друг друга. И Аттила сам создал ситуацию, при которой они объединили усилия в борьбе против гуннов.