Ответили почти сразу:
– Я вас слушаю.
– Кирилл Владимирович? – на всякий случай уточнил Карим.
– Да.
– Здравствуйте, вас беспокоит Карим Сатин, я…
– Говорите громче, ни хрена не слышно! – рявкнул Дориченко.
«Если он и умный, то не очень-то вежливый», – отметил Карим.
Уверенности в том, что с новым начальством будет легко найти общий язык, у него поубавилось.
– Я узнал ваш телефон… – сделал еще одну попытку Сатин.
– Мне кажется, мы незнакомы! – заявил собеседник и отключил связь.
Карим чуть не в бешенстве уставился на «пикающий» гудками телефон.
– Мам, а он точно наш главный маг? – крикнул Сатин.
– Забыла предупредить, сынок, – появилась из другой комнаты мать. – Мать клана говорила, что у Кирилла Дориченко очень сложный характер. А кроме того, он недоверчивый.
– Я заметил, – пробормотал Карим. – Он не стал со мной разговаривать по телефону, надо ехать к нему.
Анюта, медсестра-лаборантка пансионата «Никольский парк», готовилась заняться обычным утренним забором крови.
Государство заботилось о пенсионерах – особенно об инвалидах и ветеранах, поэтому каждый год в преддверии Дня Победы во всех лечебных учреждениях проводилось массовое обследование.
Не миновало оно и «Никольский парк».
Анюта расставила в ряд пробирки, приготовила иглы, трубки, спирт и предметные стекла. Вызывать пациентов пансионата вниз, в лабораторию, было не принято, поэтому Анюта сложила все необходимое в переносной ящичек и отправилась в номера.
Медсестра была невысокого роста и хрупкого сложения, поэтому ящик в ее руках казался огромным и создавалось впечатление, что слабая девушка несет непомерную тяжесть. Но она привыкла, а кроме того, ей нравилось таким образом подчеркивать свою женственность.
Ветеранов и инвалидов было немного, и девушка справилась с важной миссией за полчаса.
Последним в списке числился Рудольф Эдуардович Маркаров – вечно дремлющий и удивительно спокойный, по сравнению с остальными жильцами пансионата, пенсионер. Он никогда не раздражался, не изводил персонал бесконечными придирками, не жаловался, что умирает, поднимая сестер на ноги среди ночи. Он вообще не предъявлял никаких претензий, и весь персонал пансионата не мог нарадоваться на пациента, с которым нет никаких хлопот.
Сожалели лишь о том, что Рудольф Эдуардович такой одинокий.
Когда Анюта брала у Маркарова кровь, он, как обычно, сидел в инвалидном кресле с закрытыми глазами, хотя девушка прекрасно знала, что он не спит. Только один раз он поднял правое веко и подмигнул медсестре, так что от неожиданности она чуть не выронила флакон со спиртом. Но потом глаз снова закрылся, и больше Маркаров ничем себя не проявлял.