– Ну слава тебе, господи. А то я уже начал думать всякую муть…
– Илюха! Живой!
Карим резко поднялся на локте, но шершни в голове тут же возмущенно загудели. Перед глазами расплылись розовые круги.
– Ух ты… А что было-то? – пробормотал Карим.
– Да дудуктив был, – охотно пояснил Илья. – С боевиком вместе. Боевик начался с того момента, как ты просунул голову в дверь. Тут Танцор, который меня стерег, и саданул тебя по башке. Причем прилично так приложил, даром что «голубой»…
Но Карим почти не обратил внимание на объяснения.
– Как же я рад, что ты жив, – пробормотал он. – Я чертовски рад…
– Ну а что ты думал: я на дне Школьного озера валяюсь, что ли? Так не дождетесь.
Карим осторожно сел.
Каморку, где они с Ильей сидели, освещала одна лампочка, свисавшая с потолка. Посредине стоял квадратный стол, накрытый клеенкой, на столе высилась пачка одноразовых картонных тарелок и несколько запечатанных в полиэтилен пластиковых стаканов. На полу лежал кусок ковролина. Стены были обшиты панелями.
А сам Карим лежал – точнее, уже сидел – на раскладушке.
– Уютно ты устроился, я смотрю, – пробормотал Сатин.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Илья. – Али я не человек? – Он подмигнул.
Дверь отворилась, и вошел Кирилл Владимирович.
– О, с добрым утром, – усмехнулся он. – Голова не болит?
– Гудит, – признался Сатин.
– Тебе еще повезло, что я рядом был. Когда подъезжал к остановке, успел заметить, что ты возле перехода крутишься. Не мог понять, зачем ты туда полез. Оказалось – не зря полез. Только вот по черепу получил…
– А где… А кто меня так приложил? – спросил Сатин, потирая ушибленную макушку.
– А вон, орел…
Главный маг кивнул в угол, и только сейчас Карим заметил связанного по рукам и ногам альва, обмякшего на полу.
– Я не виноват, это не я. Меня заставили! – забормотал незнакомый Кариму Танцор, вытаращив большие испуганные глаза. – Я не хотел…
– Ладно, рассказывай! – фыркнул Кирилл Владимирович. – Заставили его, как же. Ты нам сейчас все как на духу выложишь, иначе…
– Я расскажу. Я все расскажу, – заторопился альв. – Мне скрывать нечего.
Дверь снова отворилась, и вошел Матвеев. Он притащил огромный термос с чаем и пакет бутербродов с колбасой.
– Сидите? Ну-ну. Сидите-сидите, воркуйте. Голубки. – Он стал раскладывать еду по картонным тарелкам, потом разлил в пластиковые стаканчики чай.
– Илюха, там твои с ума сходят, – опомнился Карим. – Надо позвонить бы…
– Спохватился! – хмыкнул Илья. – Я уже всех обзвонил.
Скоробогатов взял со стола один из стаканов и сунул Кариму:
– Пей, серый. Отходи. А то какой-то ты тормознутый.