Пока эсэсовец рассматривал пропуск, Пархомов вытащил пачку сигарет и закурил.
— Держи! — протянул он сигареты эсэсовцу. — Погрейся…
Тот снял перчатку, вытащил из пачки одну сигарету и вернул пропуск.
— А что тебе тут надо? — мирно спросил он, закуривая от своей зажигалки. — Тут сейчас только дежурный радист и его помощник.
— Вот он-то как раз мне и нужен, — неопределенно ответил Пархомов.
— А что так?
— Срочное спецзадание от майора… Понял?
— А-а-а-а, — протянул эсэсовец, не обращая внимания на слова Пархомова, но заинтересовавшись его сапогами. — Русские?
— Они самые… — Пархомов протянул пачку с сигаретами. — Бери еще, и я пошел. Дело срочное…
Эсэсовец вытащил еще одну сигарету, засунул ее за ухо и, отвернувшись спиной к ветру, стукнул ногой об ногу. Натягивая поплотнее фуражку, он различил в сумерках двух спешивших к радиостанции эсэсовцев — они делали ему какие-то знаки и что-то выкрикивали.
Часовой сделал вид, что он их не замечает. Они там отсиживаются в тепле, а он — на ветру. И если им что нужно — пусть подойдут поближе…
Пархомов тем временем прошел внутрь. Прямо перед собой он увидел крутую, тускло освещенную деревянную лестницу. Начинаясь с середины вестибюля, она верхней частью врезалась в площадку второго этажа. А внизу, по одну и другую сторону от нее, бросались в глаза двери, обитые железом, с крупными красными надписями: «Вход воспрещен. Звоните».
Пархомов, не задерживаясь, поднялся по лестнице и очутился на площадке второго этажа, огражденной по переднему краю деревянной балюстрадой. И здесь неожиданно лицом к лицу встретился с другим эсэсовцем, стоявшим у такой же, как и внизу, двери, обитой железом и с такой же крупной надписью: «Вход воспрещен. Звоните».
— Ты куда? — остановил его эсэсовец, преграждая дорогу автоматом. — Не видишь, что ли что сюда нельзя!..
— У меня пропуск.
— Какой сюда пропуск? Иди вниз!
— А я говорю — у меня пропуск! — напирал Пархомов. — Вот смотри…
Эсэсовец взял пропуск и начал его внимательно рассматривать.
Радиостанцию посещали ежедневно разные посыльные: и от самого штандартенфюрера, и от майора, и от гестапо. Но в аппаратную никто из них не заходил. А этот вдруг лезет.
— Вниз, вниз иди! — повторил эсэсовец, вглядываясь в подписи на пропуске. Лампочка была тусклая и висела высоко. Видно было плохо. Продолжая держать пропуск в руке, эсэсовец пристально посмотрел в лицо Пархомова.
— А кто ты? Я ни разу не видел тебя здесь до сих пор.
— Я вместо Фрица! — ляпнул Пархомов, наивно полагая, что среди немцев Фрицы есть всюду.
— Какого Фрица? — подозрительно уставился эсэсовец на Пархомова. — Предъяви-ка мне свои документы!