— Нельзя его трогать! — строго сказал Борщенко.
— Почему нельзя?! — Шакун ударил кулаком по столу. — Я не могу не рассчитаться с ним! Понимаешь, не могу!
— Нельзя! — решительно повторил Борщенко. — Он мне нужен.
— Но я оставлю ему кусочек жизни! — Шакун стиснул руку Борщенко. — Оставлю… ради тебя…
— Говорю — нельзя, и все! — металлическим голосом отрубил Борщенко. — Особое задание, Федор. Понимать надо!
Шакун замолчал. Сейчас он почувствовал того самого Черного ворона, который, как о нем говорили, не терпел возражений. И Шакун смирился.
— Ну, пошли, коли так! — сказал он, вставая из-за стола.
Пока Борщенко и Шакун были в буфете, на допрос к Хенке привели побледневшего Колю Муратова.
Зловещая фигурка палача Гитлера стояла на столе, и свирепые взгляды Хенке на беззащитного Муратова не предвещали ничего хорошего.
Переводчик уже вернулся, стоял у стола.
— Это твоя работа? — мрачно спросил Хенке.
— Да. Это сделал я.
Нарушая полученные им советы, как вести себя на допросе, Коля не стал отказываться от того, чем гордился.
Он понимал, что теперь вряд ли уже вернется к товарищам. Было жутко, сердце тоскливо щемило…
Однако заняться Муратовым Хенке не пришлось. Дверь распахнулась — и в комнату шумно вошел заметно подвыпивший командир подводной лодки лейтенант Густав Рейнер…
Он только что вернулся из похода. Пришлось ему пережить тяжелые минуты… Глубинная бомба советского сторожевика, охранявшего караван, повредила центральный отсек подлодки, и она с большим трудом добралась до острова.
От радости, что он остался в живых, лейтенант Рейнер уже с утра нагрузился вином и сейчас был навеселе… Он тяжело прошел до середины комнаты и осмотрелся…
— А ты все еще возишься с русскими свиньями? — спросил он у Хенке. — Рубить им головы! Вешать! Стрелять! Жечь!.. Никакой пощады! За один только Сталинград их надо давить и давить! — Рейнер уставился на Муратова и начал медленно расстегивать кобуру. — Русский?! — Его я сейчас пристрелю, чтобы тебе не задерживаться с ним… Ты мне срочно нужен… Ээ-э!.. А что это у тебя?…
Рейнер оставил кобуру в покое, подошел к столу, взял фигурку Гитлера и с интересом стал ее рассматривать со всех сторон.
— Прекрасная работа! Вот истинный фюрер!.. Великолепно!.. — Он прочел внизу русскую надпись тушью: «Путь к господству» — и еще более восхитился: — Замечательно схвачено, в чем наша сила! Именно этим путем и придем мы к победе! Через кровавое истребление всех, кто мешает нам!.. Кто это сделал?
Хенке молча кивнул на Муратова.
Рейнер недоверчиво глянул на гордо стоявшего между конвоирами юношу и, обращаясь к Хенке, воскликнул: