— Пожалуй, что так.
Дейли напрягся. Наконец Мун напал на след. Это можно было понять по тому, как он жадно затянулся.
— Спасибо! — сказал Мун и, подобно выхлопной трубе заработавшего, наконец, автомобильного мотора, выпустил густую струю дыма. — А теперь, Свен, будьте паинькой и освежите свою память. Не предшествовал ли появлению дыма какой–нибудь необычный звук?
— Совершенно верно! Когда вы упомянули атомную бомбу, у меня сразу возникла ассоциация. Теперь я понимаю, в чем дело… Я вспомнил именно про этот звук.
— На что он был похож?
— Как будто под нами что–то лопнуло или взорвалось.
— Может быть, лопнул бензопровод?
Дейли усмехнулся. Это был типичный пример дотошности Муна. Выдвинув гипотезу, он искал не подтверждения, а наоборот, выискивал все варианты ее опровержения. И только когда они отпадали один за другим, гипотеза становилась базой для дальнейших умозаключений.
— Должен вас огорчить, — сказал Свен. — Горючее поступало нормально, все моторы работали до последнего момента.
— Напротив, вы меня чрезвычайно обрадовали. Могу сказать, что вы услышали. Это был взрыв.
— Взрыв? — удивился Свен.
— Несомненно. Поэтому у вас и возникла подсознательная ассоциация. На «Стрелах» непосредственно под рубкой находится багажник. Как известно, в багажнике хранятся чемоданы. А в чемодан можно вложить не только журнал с пикантными фотографиями секс–бомбы, но и настоящую бомбу.
— Взрыв! Да это грандиозно! Репортаж, какого еще не знал мир! Надо немедленно… — от возбуждения Свен потерял способность говорить членораздельно. С ним творилось что–то неописуемое. Размахивая руками, он помчался к радисту.
Мун улыбнулся. Через минуту Свен прибежал обратно. Он был взбешен.
— Радист утверждает, что вы запретили ему принимать от меня какие–либо сообщения!
— Да!.. Вспомните людей, что покоятся на дне океана. И вы могли быть в их числе… Вьетнамцев, что в горящем самолете молча надевали спасательные пояса… Членов команды, что до последней минуты оставались на своем посту… Всех этих людей, о мужестве которых вы говорили с таким уважением… Хотите вы, чтобы те, по чьей вине они погибли, получили бы по заслугам?
— Что за вопрос! Но никак не пойму, какое отношение это имеет к моему репортажу?
— Виновники катастрофы рассчитывают на то, что океан скроет все следы. На то, что не осталось ни одного свидетеля, как это было с «Золотой стрелой». В худшем случае, на то, что уцелевшие от катастрофы не смогут объяснить ее причину… О том, что их расчеты имеют основание, свидетельствует хотя бы запись в бортжурнале… Если бы не я, вы так бы и не знали, что произошло…