Не торопясь, Конан подошел к берегу и поднялся на борт галеры. Несколькими ударами меча он перерубил канаты и взялся за рулевое весло. «Тигрица» медленно двинулась к середине мрачной реки, где ее подхватило сильное течение. Сжимая весло, Конан не сводил хмурого взгляда с неподвижного тела, закутанного в пурпурный плащ, которое возлежало на груде богатства, достойной императрицы.
Настал конец дороги нашей Смолк весел плеск и арфы звук И спущенный наш флаг кровавый Уж никого не ужаснет О, бирюза морей, неси в Элизий Ту, кто была для нас дороже жизни!
Песнь о Белит
Занимался рассвет. Устье реки окрасилось кровавым цветом. Конан, опершись на свой огромный меч, стоял на берегу океана и провожал взглядом «Тигрицу», отправляющуюся в свой последний рейс. Глаза его были сухими. Лазурный простор океана утратил для него свою красоту, и сердце его застыло в ожесточении.
Белит была морем. Она делала его восхитительным и чудесным. Без нее оно превратилось бы в мрачную, безлюдную пустыню, протянувшуюся от полюса до полюса. Белит принадлежала морю и теперь Конан возвращал ее туда. Больше он ничего не мог для нее сделать.
Голубое великолепие океана было сейчас для Конана более омерзительно, чем бездонные глубины смерти, в которые он желал бы сейчас погрузиться.
Никто не управлял «Тигрицей», бессильно замерли ее весла. Но чистый свежий ветер наполнил ее шелковый парус, и, как лебедь, спешащий к родному гнезду, галера помчалась в открытое море. А пламя поднималось с палубы все выше и выше к небу, заключая в свои всепоглощающие объятия закутанную в пурпурный плащ Белит.
Так ушла в Вечность Королева Черного Побережья.
Опираясь на меч, Конан молча стоял до тех пор, пока последний отблеск пламени не растворился в голубом тумане.