Путь лежал неблизкий — в Волчью балку. Там командир решил отдохнуть от тягот и лишений воинской службы, умиротворенно понаблюдать за течением главной республиканской реки и поджарить заготовленный шашлык.
На выезде из города его пытались остановить, но Лаврентьев погрозил кулаком, его тотчас узнали и подняли шлагбаум. Потом им на хвост сел красный «жигуленок». Он то обгонял, то отставал, и пришлось командиру остановиться, пересесть за пулемет. Предупредительной очереди, как обычно, хватило. Угрюмоносый водитель развернулся и понятливо исчез. Еще некоторое время они ехали по пустынной дороге. Потом Лаврентьев свернул на проселок. Военная машина мягко подпрыгивала на ухабах — Ольга могла оценить водительское искусство своего возлюбленного. Наконец он сделал крутой разворот и остановился. Ольга спрыгнула с брони и восхищенно осмотрелась. Волчья балка — место тайных встреч влюбленных всех наций и поколений. Скупая красота пустынных холмов, шелест саксаулов, резкий запах арчи, пожухлая трава, забывшая свое недолгое прошлое. Здесь просматривался крутой изгиб реки, желтые воды неторопливо облизывали заснувшие отмели.
Лаврентьев вытащил из брюха машины два раскладных стула и столик, объемные бутылки с напитками, два пакета с шашлыком и зеленью. Все это он деловито разложил на земле, потом принес дрова, споро разжег костер.
— Шашлык почти готов, надо его только подогреть, — весело сообщил он.
Когда огонь разгорелся, Лаврентьев подсел к Ольге, налил ей вина, себе коньяку.
— Я чувствую себя школьницей, сбежавшей с уроков, — сказала Ольга.
— Вместе со своим учителем… Я, Оленька, человек на привязи. К этому вообще-то привыкаешь, но когда-то начинаешь понимать, что цепь и ограничиваемый ею круг теряют смысл, потому что изымают тебя из нормальной жизни, давая взамен жалкие самоутешения о пользе, необходимости, цели…
— И вы решили сорваться с привязи?
— Можешь называть меня на «ты»…
Лаврентьев вытащил из пакета мясо, нанизал его на шампуры и положил над огнем.
— Молодой барашек… Давай выпьем за будущее. У каждого оно свое. Не станем загадывать. Выпьем просто за лучшее будущее.
И тут же осушил стакан.
— Давно не пил. Дня два.
— А вам это не помешает вести машину?
— Наоборот, поможет. Я буду петь песни. Когда я воевал на Кавказе, наших водителей бронетранспортеров и других железных машин местные автолюбители называли словосочетанием «извини, браток». Обычно это было первое, что они слышали, очутившись в кювете… Так что, извини, браток…
Ольга потянулась к Лаврентьеву, погладила его по щеке. Он взял ее руку, тихо заметил: