— Мне нужен Никишев Николай Артемьевич, — сказал паренек, теребя уздечку в руках.
— Я Никишев, — ответил Дядя Коля. — Что тебе?
— Мне говорили, дяденька, будто вы чужую буланую кобылу видали, — проговорил паренек, — а моя убежала. Не она ли? Я из соседней деревни… Привет вам из Дятькова…
Вышли они в поле. Паренек выпалил коротко, без запинки:
— Дядя Коля! Меня прислал Дядя Вася. Нужно устроить своего человека в гестапо, полицию или комендатуру. Передайте следующему связному его имя, фамилию и воинское звание.
«Наконец-то!» — обрадовался Дядя Коля. До этого он занимался лишь переправкой окруженцев через фронт, давно соскучился по настоящей работе.
Так установил связь с Дядей Колей двадцатичетырехлетний «Дядя Вася» — разведчик 10-й армии старший лейтенант Василий Алисейчик. Незадолго до того вместе с радистом Сергеем Школьниковым он перешел линию фронта в районе Кирова с заданием штаба 10-й армии — наладить разведку Сещинского аэродрома. Майор Орлов, командир бригады, располагавшейся в освобожденном партизанами городе Дятькове, выделил в распоряжение Алисейчика двух своих разведчиц — Зину Антипенкову и Шуру Чернову. Они стали держать связь с Дядей Колей.
Вскоре Дядя Коля в ответ на предложение пойти работать в полицию сказал немцу-переводчику из комендатуры Отто Геллеру, с которым он успел завязать «приятельские» отношения:
— Сам я, Отто Августович, для полицейских дел староват, сами видите. Вам помоложе люди нужны. Знаю я охотника на это дело. Костя Поваров.
— Из деревни Вельская? — нахмурясь, воскликнул Геллер. И тут же похвастался своей осведомленностью: — Так он же лейтенант — связист, комсомолец с четырнадцати лет! О нем в армейской газете до войны писали — отличник боевой и политической подготовки. Я лично занес его в список неблагонадежных.
— Пустяки! Парень карьеру делал, а потом под суд угодил, дезертировал из штрафного батальона, у родителей живет — бате по хозяйству помогает. Он у бургомистра Малаховского учился, когда тот учителем здесь был. Поваров согласен поставить магарыч. Батя у него — царский солдат, ногу на фронте потерял. Староста Сещи Зинаков Гавриил Тихоныч тоже его рекомендует.
Дядя Коля не упомянул, разумеется, что Зинаков поставлен старостой именно им, Дядей Колей, и помогает нужным людям.
За сто марок Геллер устроил двадцатидвухлетнего комсомольца лейтенанта-окруженца Поварова полицейским сещинской волостной полиции. Пришлось заполнить подробную анкету: учился в сещинской школе колхозной молодежи, работал в колхозе «Пятилетка», в 1939 году мобилизован в РККА, определен в Воронежское военное училище связи, выпущен лейтенантом, попал в окружение под Вязьмой… Как-то не очень вязались со всем этим слова: «Желаю служить Великой Германии…»