Второму кровососу повезло меньше. Кто-то из людей успел добежать до пирамиды с оружием и, выхватив из нее алебарду, принять на острие пикирующую тварь. Древко прогнулось, но выдержало удар, от которого топор алебарды почти полностью скрылся в груди вампира. Тот заорал дурным голосом, забил крыльями, ударил вслепую руками, перевитыми рельефными мышцами и сухожилиями…
От удара древко алебарды сломалось, человек, удерживающий его воткнутым в землю наподобие рогатины, отлетел в сторону. Но смог подняться и даже побежать, припадая на левую ногу.
Правда, спастись ему было не суждено. Пара вампиров, предпочитающих охотиться на земле, перехватила его — и разорвала пополам. После чего каждый из кровососов припал пастью к своей половине добычи.
Трансформировавшиеся оборотни охотились вдвоем, загоняя жертву. Прижав какого-то несчастного к стеклянной стене купола, они бросились на него одновременно. Но не рассчитали, столкнулись боками в полете и, естественно, промахнулись. Человек, оказавшийся между ними, видать, владел какой-то продвинутой школой рукопашного боя. Не растерявшись, он воспользовался неожиданной паузой в атаке и, пока один из ликанов, врезавшись башкой в бронестекло, мотал головой, приходя в себя, схватил его за лапу и рванул, выводя ее через спину. Ликан страшно завыл и, опрокинувшись навзничь, неистово засучил лапами, одна из которых была вывернута из сустава.
Обрадованный неожиданной победой рукопашник замешкался лишь на секунду, прежде чем повернуться к другому оборотню. Но завершить движение ему было не суждено — пришедший в себя после неудачной атаки гигантский волк одним движением челюстей снес человеку голову.
Все это я видел словно в замедленном фильме. Как и то, что тело Руса, стоящего справа от меня, меняется на глазах. Правда, судя по недоуменному выражению его лица, все шло не так, как ему хотелось.
В принципе, он трансформировался так же, как и обычные вампиры, чьи части тела не обладали способностью быть одновременно и униформой. Швы камуфляжа на его спине расползались, раздираемые растущими крыльями, лицо деформировалось, приобретая сходство с мордочкой летучей мыши. Сквозь все увеличивающиеся прорехи в одежде проступали рельефные, сухие мышцы. Но в то же время эти мышцы были намного больше по объему, нежели мускулатура кровососов, сновавших по арене. К тому же из ладоней Руса выползали… острые обломки его предплечий, по форме очень напоминающие мои мечи, только слегка изогнутые.
— Ох… твою мать! — только и смог выдавить Рус, круглыми от удивления глазами глядя на то, как из его рук лезут его собственные лучевые кости, расслоившиеся по всей длине. Не иначе их вторые половины остались в предплечьях Вельского выполнять положенную природой функцию.