– Да, именно так, – обрадовался я. – У меня нет мотивации к жизни.
Пожилой голос добродушно усмехнулся.
– Мотивации? Того, что требуют кинопродюсеры от сценаристов, – чтобы те без конца придумывали мотивации для персонажей фильма? В результате вместо живых людей получаются гомункулы из идиотских сериалов. Мотивация! Хуже нет, когда ее надо искать.
– Но разве… ее не существует? – удивился я.
– Вот именно, – усмехнулся голос, – мотивация либо существует, либо нет. То есть изначально она есть у каждого из нас, как и у придуманного персонажа из кино. Но никого нельзя насиловать чужой мотивацией. Это все равно, что я вам, к примеру, посоветую стать чернокожим жителем Зимбабве и мотивировать свою жизнь тем, что нужно добывать слонов для вашей негритянки и десяти детишек. Все мы рождаемся с уже сложившейся мотивацией, беда в том, что все время хотим ее поменять.
Я улыбнулся. Голос, кажется, тоже.
– Продолжайте, – попросил я.
– Понимаете, – сказал голос, – придумывать мотивации – это занятие для игры. А человек не создан для игры. Вы, наверное, заметили, что лучшие фильмы, как, впрочем, и лучшие человеческие жизни, привлекательны потому, что мы не замечаем в них никакой игры.
– Кажется, – немного развеселился я, – мы говорим о кино, а не о моем состоянии.
– А вы хотели бы вернуться к нему? Надолго? Может быть, навсегда?
– О нет! – рассмеялся я.
– Для начала запомните, – сказал голос, – что мысль о самоубийстве, в общем-то, есть признак мыслящего человека. Тот, кто никогда не задумывался о самоубийстве, либо счастливый идиот, либо, так сказать, совершенно несчастный идиот. Кстати, и то и другое – признаки одной патологии.
Он снова закашлялся.
– И второе. Все дело, понимаете ли, в чуде.
– Как? – не понял я.
– Дело в том, что любой человек создан для чуда. Вы, вероятно, сейчас не женаты?
– Я был, но…
– И у вас нет детей.
– Нет.
– И работа вам не по душе, потому что вы мечтали о другой?
Я кивнул, промолчав.
– Судя по всему, в Бога вы тоже не верите?
Я промолчал.
– Понятно. У вас, как видно, тотальный дефицит грандиозных чудес. Вот вы и страдаете. И чем дальше, тем хуже. Бедняги вроде вас согласны только на громадные чудеса, но в них же и не хотят верить, вот в чем беда! Да не волнуйтесь, у каждого из нас есть свои маленькие чудеса, которые мы расплескали в детстве, как, впрочем, и мотивации. Но они никуда не пропали. Чудеса остаются на свете, как, например, кости вымерших динозавров.
Он снова стал кашлять.
– Динозавры были большими, – кисло сказал я.
– Раньше все было больше, – согласно произнес голос, – какое время, такие и динозавры…