Солдат затормозил, грузовик остановился. Полещук и водитель выбрались из кабины. Начинало холодать, все-таки конец декабря, зима. Разминая затекшие ноги, Полещук осмотрелся. Вокруг была темнота, сверкали только небесные светила. Он видел Полярную звезду, указывающую направление на север, но, не имея представления о том, где находится батальон, это ничего ему не давало. Не помогла бы и топокарта, которой у Полещука, естественно, тоже не имелось.
— Мистер Искяндер, — сказал водитель и показал рукой, — я думаю, что надо ехать туда.
— Куда туда? Ты уверен?
— Да, мистер, я понял. Не там свернул. Темно же…
— Давай, Юсеф, в машину! Поехали! — сказал Полещук и подумал, что их одинокий грузовик с включенными фарами — прекрасная цель для какого-нибудь ночного охотника с того берега залива. «Авось пронесет! Все-таки ночь — не день…» — Он махнул рукой и невольно вспомнил, как его и Чапая на суэцкой дороге подловил «Скайхок».
Проехали еще пару километров. Никаких признаков позиций батальона не наблюдалось, темень «хоть глаз выколи». Впрочем, нет: мелькнул огонек, потом — второй. То ли там люди, то ли… Зачихал и через десяток метров замолк двигатель. Юсеф повернул ключ зажигания, потом еще и еще.
— Картина Репина — приплыли, только этого нам не хватало, — произнес Полещук по-русски, с досадой почесал затылок и добавил на арабском, повернувшись к водителю:
— Не крути больше, аккумулятор посадишь!
Едва оба выбрались из кабины грузовика, как раздался гул невидимых самолетов, горизонт озарился сполохами, по барабанным перепонкам ударил грохот взорвавшихся бомб. Бомбили неподалеку, как раз там, где мелькнули огоньки, и Полещук решил, что, скорее всего, авиация наносит удар по позициям батальона или радара. «Надо же, чуток не доехали, — подумал он, лежа на каменистом песке и глядя на жутковато-красивую картину ночного воздушного налета, — считай, еще раз повезло». Возле Полещука лежал водитель и шепотом бормотал суры из Корана.
Между тем, налет становился все более интенсивным, вой самолетов заглушали громоподобные взрывы бомб, небо прочерчивали редкие трассы огрызавшихся египетских зенитчиков. «Серьезно взялись израильтяне за батальон, — подумал Полещук, — странно, что летчики работают в темноте, без САБов, как обычно. Может, напалмом вскоре осветят? И вообще, на кой хрен дался им этот несчастный пехотный батальон в пустыне под Рас-Гарибом?»
После небольшого перерыва темное небо вновь озарилось вспышками взрывов, гул самолетов давил на психику, у Полещука периодически возникало желание бежать подальше от этого места. Но бежать было некуда. От длительного лежания на остывшем песке все его тело занемело, и он встал у борта грузовика. Юсеф лежал не шевелясь, продолжая что-то бормотать, Полещук его почти не слышал…