— Так-так, — Хоменко постучал пальцем по столешнице. — Дело, конечно, не наше, но доложить по команде необходимо. Связывайся с дивизией! — Он пододвинул к Полещуку коричневую коробку полевого телефона. — Срочно! Знаю, что ты голодный, поешь потом…
Весть о чрезвычайном происшествии быстро, на уровне слухов, облетела едва ли не все соединения и части египетских вооруженных сил. В Генеральный штаб был вызван главный военный советник генерал-полковник Катушкин. Разговор с военным министром Египта генералом Фавзи был тяжелым, дошло чуть ли не до обвинений в адрес русских советников в бездействии и их пассивности в боевой обстановке.
— Господин военный министр, — сказал генерал Катушкин, — советник командира батальона будет сурово наказан. В любом случае. С него уже получены объяснения, но, по моим данным, майор Пономарев сделал все возможное, чтобы не допустить высадки израильского десанта. И он предлагал командиру батальона осуществить соответствующие мероприятия. Я считаю, что его рекомендации насчет заблаговременного выдвижения части сил батальона (даже в плане ночной тренировки) к позиции РЛС были абсолютно правильными. Однако подсоветный комбат устранился и не стал ничего делать. При том, что силами батальона можно было воспрепятствовать захвату станции. — Катушкин замолчал, вслушиваясь в арабский перевод своего референта Белоглазова. Волнение боевого генерала выдавали лишь непроизвольно двигавшиеся желваки на его побитом морщинами лице.
— А когда по батальону нанесли ракетно-бомбовые удары, — продолжил Катушкин, — было поздно изменить ситуацию…
— Подполковник Заглюль и командир радиотехнической роты уже арестованы, — сказал министр с мрачным выражением на лице. — И еще несколько офицеров. Всех будут судить. Я ходатайствовал перед господином президентом о снятии с должности командующего радиотехническими войсками и замене командующего Красноморским военным округом. — Генерал Фавзи встал со своего кресла и в задумчивости сделал несколько шагов по кабинету. Потом, как бы что-то решив, повернулся к приподнявшимся со стульев Катушкину и его переводчику.
— Садитесь, садитесь, — сказал он. — Я вот о чем думаю, мистер генерал. — Он вновь задумался, и было похоже, что следующая фраза будет для министра трудной, но очень важной. — Как вы думаете, может быть, есть смысл в том, чтобы в случае явного бездействия египетских командиров в боевой обстановке, решения принимались русскими советниками? И тем более, при гибели офицеров-египтян, от которых зависит управление войсками…