— Постараюсь, товарищ генерал-полковник! С пэвэошниками в прошлом году здесь работал…
— Кстати, у него медаль «За боевые заслуги», — добавил Белоглазов. Катушкин повернул голову к своему референту и, будто не услышав его слова о награде, смерил начальственным взглядом по-прежнему стоявшего навытяжку Полещука.
— Не постараюсь, а так точно! Учить вас надо уставам, офицеры хреновы.
Раздался осторожный стук в дверь и в кабинет заглянул дежурный офицер, одетый как все сотрудники аппарата — в белую рубашку с галстуком и черные брюки.
— Товарищ генерал-полковник, к вам генерал Верясов.
Но Верясов, бесцеремонно отодвинув оперативного дежурного, уже входил в кабинет.
— Разрешите, Иван Сергеевич?
— А, Владимир Борисович, заходи, — главный военный советник привстал со стула, пожал руку Верясову и указал на стул рядом с собой. — Садись, генерал. Как там Москва?
Но Верясов, не отвечая на вопрос главного, не сводил глаз со стоявшего навытяжку Полещука.
— Ага, попался-таки! Сукин сын! — Верясов повернулся к ничего не понимавшему генералу Катушкину. — Вот, полюбуйтесь, Иван Сергеевич, на молодого охламона и пьяницу. — Как фамилия?
— Лейтенант Полещук, товарищ генерал. Переводчик арабского языка, выпускник ВИИЯ. — Полещук опустил голову вниз, поняв, что сейчас сбудутся его самые мрачные предчувствия.
— Откомандировать в Союз! — лицо Верясова пошло красными пятнами. — В двадцать четыре часа! — Громко зарычал он, срываясь на крик. — С соответствующей характеристикой… Молокосос!
— Погоди, Владимир Борисович, — прервал Верясова главный военный советник, — не кипятись. Доложи, что случилось.
Верясов коротко рассказал генералу Катушкину об инциденте в самолете, максимально сгустив краски. После его рассказа самым подходящим местом для Полещука оставалась, видимо, только исправительная колония строгого режима. Попытки Полещука вставить хотя бы слово натыкались на генеральский рык «молчать!» И лейтенант замолчал. Подполковник Белоглазов, непрерывно вытиравший пот (хотя в кабинете было скорее холодно, чем жарко), промямлил что-то о дефиците кадровых переводчиков и о боевой медали, но тоже замолчал, нарвавшись на нецензурную реплику генерала Верясова.
— Охолонь, замполит, — остановил своего заместителя главный военный советник. — Мне все ясно. Вернее, ни х…я не понял. Он что, надрался с работягами, а потом хотел тебе морду набить? Херня какая-то! Генерал Полещук на курсах «Выстрел» (Высшие общевойсковые курсы офицерского состава в г. Солнечногорске Московской области) кем тебе приходится? — неожиданно спросил он Полещука. — Отец?