Авиация потрудилась на славу. Все наземные постройки были полностью разрушены. Кое-где угадывались остатки капониров с техникой: грузовиками, бронетранспортерами и танками Т-34. Блиндажи, возвышавшиеся своими насыпями, изъязвленными попаданиями НУРСов, дымились догоравшим напалмом. Трупов, однако, было немного. Видимо, во время налетов большинство египтян этих передовых позиций 18-й бригады забились в блиндажи, где и погибли, сгорев от напалма.
…По извилистой дороге, ведущей к позиции египетской РЛС, три танка «Шфифона» наконец вышли на дистанцию стрельбы прямой наводкой. Антенну П-12 было отлично видно. Она не вращалась. Судя по покореженному виду антенного комплекса, и там египтянам досталось от израильских штурмовиков по первое число. Выпустив для надежности по снаряду, танки развернулись, и пошли обратно в сторону залива. Там их уже ждали десантные корабли. В небе барражировала авиация, прикрывая отход «Шфифона». Казалось, что операция «Равив» близилась к завершению.
Два разрыва танковых снарядов и возникшие из-за барханов танки и бронетранспортеры египтян дали понять, что бой не закончился. Заафарана огрызнулась подходящими резервами.
— Эш! — Огонь! — задыхался от крика в ТПУ Хагай Леви. — Эш! Кус уммак! Эш! Эш!!! — Лихорадочно отдавая команды своим танкистам, он никак не мог уразуметь, почему противник появился там, откуда он не мог появиться в принципе. Там же, по разведданным никого не должно быть! Может, 25-я отдельная танковая бригада? — Подумал Леви. — Но она же черт знает, как далеко отсюда стояла… Неужели? — Он воткнул мокрое от пота лицо в триплекс, поймал в прицел ближайший БТР, нажал кнопку целеуказания, хрипло скомандовал по ТПУ «огонь», увидел промах, и выругался. Танк Леви подбросило от взрыва снаряда, триплекс замутило дымом. Когда дым развеялся, Хагай Леви вызвал авиацию.
…Бой в Заафаране продолжался долго. Но египтяне так и не смогли остановить посадку израильского танкового десанта на корабли «Эцион Габер», самолеты Хель Авир своими ракетами отсекли подразделения 25-й египетской отдельной танковой бригады, передовые танки которой прорвались на дистанцию прямого выстрела. Когда танки египтян вышли на берег Суэцкого залива и открыли огонь по израильским судам, было уже слишком поздно — над зелено-синей водой, очень далеко, были видны лишь дымы уходящих кораблей. Танковые снаряды лишь глушили рыбу…
* * *
В ту ночь Полещуку не спалось. Было душно, донимали назойливые комары, где-то далеко громыхали взрывы. Ранним утром, промучавшись бессонницей ночь, Полещук встал с кровати. Бомбят и бомбят, — подумал он, — надо проветриться и посмотреть, где… Полещук вышел из коттеджа и осмотрелся: ничего не было видно, мешали деревья и кусты. Подумав, что виднее будет со стороны залива, он, покуривая сигарету, неторопливо направился к развилке дороги. Но и оттуда, кроме далекого зарева над горами, Полещук ничего не увидел. Километров десять-пятнадцать от нас, — прикинул он, — чего-то слишком долго они колошматят… Море в лучах восходящего солнца было фантастически красивым. У Полещука мелькнула мысль искупаться, но для этого надо было далеко идти, потому что здесь, около Роды, в воде были установлены противодесантные мины.