— Рик, ты что-то скажешь? — задал вопрос вице-президент
Министр обороны, расправившийся с мясом с решетки, судя по всему, жаждал крови.
— Скажу, что с Америкой так нельзя поступать, вот что я скажу. Этот парень слишком хитер. Настолько хитер, что нам всем с удовольствием будет его не хватать.
— Дональд?
— Я предлагаю работать с британцами, но готовить свой параллельный план.
— Крейг.
— Предлагаю работать с британцами. Это лучше чем русские.
Англофил чертов…
И Мисли и Уайт и Нолан подумали об одном том же. Крейг учился не в САСШ, он закончил Оксфорд. Это могло не значить ничего — а могло значить очень многое. Приглашение Крейга на эту встречу было серьезной ошибкой, которую допустил Мисли. Но он ее понял — и больше Крейга на встречу по этой теме не пригласят.
— Четверо из пяти — работать с британцами, но готовить альтернативный план. Я тоже всецело поддерживаю это. Рик, твое слово. Как мы можем действовать?
Нолан пожал плечами
— Лучше вам скажет председатель ОКНШ[147].
— Далтон? — спросил Уайт
— Он самый. Этот парень знает свое дело.
В министерстве обороны САСШ существовало разделение полномочий — бюджетом, закупками вооружений, улаживанием дел с Президентом и Конгрессом занимался министр обороны, непосредственно военными операциями — председатель ОКНШ. Сейчас эту должность занимал четырехзвездный генерал от ВВС Майкл Далтон.
— И все-таки? — настаивал вице-президент.
Нолан задумался.
— Уязвимое место Великобритании — зависимость от морских коммуникаций. У нашего ВМФ хватит сил перекрыть Атлантический океан, особенно если перебросить часть сил Шестого и Седьмого флотов по Панамскому каналу на помощь.
— Хорошо — сказал вице-президент — теперь ставим вопрос по-другому. Так ли нам нужен разрыв России на части?
Повисла тишина. Так вопрос не ставил еще никто — Российская Империя была главным, вековечным врагом. Империей зла.
— Что вы хотите этим сказать сэр? — осторожно спросил Уайт
— Я хочу сказать то, что я сказал. Что приобретут Североамериканские Соединенные Штаты в случае расчленения России? Кто-нибудь может сказать?
Собравшиеся молчали.
— Я скажу — ничего. У японцев — больше миллиарда жителей, чуть ли не полтора миллиарда. У них — семь авианосных группировок. Если они оторвут от России Сибирь — чья это будет головная боль?
— Сэр…
Вице-президент поднял руку
— Это будет наша головная боль. Они получат территорию и ресурсы. У них сейчас семь авианосных групп и это доставляет нам немало головной боли. Что будет, если у них будет пятнадцать авианосных групп?
— Но Джек, мы ведь тоже получим какую-то зону оккупации в России. И немалую — заметил Миз