— Вовсе нет.
Мисс Мартин снова засмеялась:
— Я пошутила. Но если говорить серьезно, то в моих глазах ваша репутация уже пострадала. Я имею в виду репутацию отпетого негодяя. Именно таким вы стараетесь выглядеть, однако теперь мне ясно, что на самом деле вы являетесь истинным джентльменом.
— Вы ошибаетесь, мисс Мартин, — поспешил разуверить ее Энтони.
— Как знаете, милорд. Кстати, хочу обратить ваше внимание на то, что сейчас в Британском музее работает выставка японского искусства. Вы могли бы сходить туда, чтобы почерпнуть идеи для своего вечера. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше, — сказала Белла.
Однако Энтони в этот момент занимали совсем другие мысли. Он все еще придумывал способы, с помощью которых можно было бы разубедить Беллу в том, что он — порядочный человек, «истинный джентльмен», как она сказала.
Еще раз, оглядевшись по сторонам, Энтони окончательно пришел к выводу, что на репутацию мисс Мартин брошена тень.
— Послушайте, мисс Мартин, нам не следует так долго и оживленно разговаривать на людях…
— А наш разговор можно назвать оживленным, милорд? — сделав большие глаза, шепотом спросила мисс Мартин и еще ближе придвинулась к Энтони.
Энтони понял, что она его дразнит. Он уже забыл, когда его в последний раз осмеливались дразнить.
Энтони закатил глаза, и Белла захихикала.
По правде говоря, Энтони не нравилось, когда женщины хихикали. Но к мисс Мартин у него было особое отношение. Она не походила на других. Ее хихиканье не было жеманным, оно не раздражало его. Смешливость мисс Мартин не делала ее менее наивной и невинной. Ее хихиканье было искренним, мягким, заразительным. Веселое настроение Беллы невольно передавалось Энтони.
«Хихикай, сколько тебе будет угодно», — думал он, чувствуя, что сходит с ума.
— Я помогу вам выйти из затруднительного положения, милорд, — промолвила Белла. — Мне уже давно пора выпить пунша, у меня во рту все пересохло. Поэтому я прощаюсь с вами и отправляюсь в буфет.
С этими словами Белла повернулась и двинулась прочь. Энтони проводил ее долгим взглядом.
О, если бы они были одни! Энтони совсем не хотелось прерывать разговор с мисс Мартин. С каким наслаждением он продолжал бы беседовать с ней и слушать ее смех!
Странно, но раньше у него никогда не возникало желания остаться наедине с женщиной только для того, чтобы разговаривать с ней.
Энтони закрыл глаза и прижал тыльную сторону ладони ко лбу. Может быть, у него жар?