— Вы любите меня? Ах, бедная девушка!
Ее последние слова прозвучали так странно, что я невольно замолчал. Казалось, что это горестное восклицание относится не к ней, а к кому-то другому.
— Аврора, — продолжал я, — я все сказал вам. Я был чистосердечен. Будьте и вы откровенны со мной. Скажите, вы любите меня?
Я задал бы этот вопрос с большей тревогой, если бы не был уже наполовину уверен в ответе.
Мы сидели рядом на низком диване. Я не успел еще договорить, как почувствовал, что ее легкие пальчики коснулись моей руки и нежно сжали ее. Когда я замолчал, ее головка опустилась ко мне на грудь, и она прошептала:
— Я тоже… с первого взгляда!
Мои руки обвились вокруг ее стана, и несколько минут мы сидели молча. Истинная любовь не нуждается в объяснениях. Горячий поцелуй, глубокий взгляд, нежное пожатие руки или объятие понятны без слов. Долгое время мы обменивались лишь бессвязными восклицаниями. Мы были слишком счастливы, чтобы говорить. Мы молчали — говорили наши сердца.
Однако сейчас было не время и не место слепо отдаваться радостям любви, и вскоре осторожность заставила меня прийти в себя.
Надо было о многом условиться и обсудить дальнейшие планы, чтобы упрочить наше только что расцветшее счастье. Мы знали, какая пропасть разделяет нас сейчас. Мы понимали, что нам предстоит долгий и тернистый путь, прежде чем мы достигнем вершины счастья. Несмотря на минутное блаженство, будущее наше было темно и полно опасностей. Тревожные мысли вскоре развеяли наши сладкие грезы.
Аврора теперь не боялась моей любви. Она никогда бы не заподозрила меня в обмане. Она не сомневалась, что я хочу жениться на ней. Любовь и благодарность внушили ей полное доверие ко мне, и мы говорили с такой откровенностью, какая возникает лишь после многолетней дружбы. Но надо было торопиться. Каждую минуту нас могли прервать. Мы не знали, когда снова встретимся. Приходилось быть очень краткими.
Я объяснил Авроре мое положение: через несколько дней я должен получить деньги, которых, надеюсь, хватит, чтобы осуществить мое намерение. Какое намерение? Выкупить мою невесту!
— А тогда, — закончил я, — нам остается только обвенчаться, Аврора!
— Увы! — ответила она со вздохом. — Даже будь я свободна, мы не могли бы обвенчаться здесь. Разве вы не знаете, что жестокий закон преследует нас, даже когда считается, что мы свободны?
Я отрицательно покачал головой.
— Мы не можем с вами пожениться, — продолжала она печально, — если вы не поклянетесь, что в ваших жилах тоже течет африканская кровь.
Трудно поверить, что такой закон существует в христианской стране.