* * *
Медленно он опустился на стул, услужливо пододвинутый официантом. Прикусил зубами сигарету, щелкнул зажигалкой. Он знал, что выглядит как надо. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения.
Олег молчал, глядя на него повлажневшими глазами. Дрожащий подбородок, дрожащие пальцы... черт, этого нельзя было допускать.
Он постарел, да. Кожа высохла и собралась морщинками на лбу и вокруг глаз. Шея стала дряблой, волосы поредели. Но руки холеные. Золотые запонки, золотые часы, маникюр... Грэм разглядывал его равнодушно, как разглядывают манекен в витрине магазина. Сам он был одет в мягкие шерстяные брюки без стрелок, темную рубашку и удлиненный пиджак, стоимость которого превосходила все мыслимые пределы.
Олег начал говорить, но закашлялся. Прижал к губам носовой платок.
– Ты высоко взлетел.
Взгляд его был липким, как язык варана, но Грэм даже не шелохнулся.
– Почему бы нет?
– Считаешь себя гением?
– А ты? – поинтересовался Грэм. – Ты не считаешь меня гением?
Официант поставил перед ними закуски, помедлил ровно десять секунд и, убедившись, что господа больше ничего не желают, неслышно удалился. Сомелье открыл бутылку Gewurztraminer Cuvee Anne Selection de Grains Nobles от Шлюмбержэ.
– Я читал твои книги, – произнес Олег со странной гримасой, как будто воспоминание сопровождалось зубной болью. – М-да... – Он сделал глоток и нахмурился в свой бокал. – В сущности, я никогда не знал тебя. Как и ты – меня.
– Предлагаешь восполнить пробел?
– Нет.
Грэм кивнул:
– Правильно.
– И все же ты здесь. Позволь спросить, почему?
В самом деле, почему? Он не любил «Максим». Вся эта помпа... смех, да и только. Малиновый бархат, золотые кисти. Гуляй, русская душа.
– Потому что если бы я не пришел...
– ...то это была бы моя победа?
Грэм чуть помедлил.
– Я не сражаюсь с тобой, Олег.
Тот вздрогнул всем телом, вилка звякнула о тарелку. Впервые Грэм назвал его по имени. Quellehorreur![31] Такая реакция была бы объяснимой, если бы он вздумал прибегнуть к черной магии, пустил в ход какое-нибудь страшное заклинание... Тогда как он всего-навсего произнес имя. Имя, данное его собеседнику при рождении.
– Что же ты делаешь?
Они смотрели друг на друга через стол, не отрываясь, не мигая, как смотрят в фильмах мафиози, держа под скатертью заряженные стволы. Зал постепенно наполнялся народом. Играла тихая музыка. Мимо бесшумно сновали расторопные официанты.
– Закрываю счет.
На этот раз Олег не вздрогнул, а как-то зябко поежился и бросил быстрый взгляд в сторону окна. Эти рефлекторные движения помогли Грэму проследить за ходом его мыслей. Бог мой! Этот хрен боялся за свою шкуру. Что, если там, снаружи, его поджидают нанятые злопамятным юнцом головорезы?