– Я придаю значение любым снам. А вашим в особенности.
– Почему?
– Вы ярко выраженный интроверт с развитой интуицией. Я бы даже назвала вас мистиком.
– Да? А кто это, по-вашему?
– Мистиками являются люди, наделенные яркими переживаниями процессов коллективного бессознательного. Мистический опыт заключается в непосредственном контакте с архетипами.
Сидя неестественно прямо, он смотрел на нее так пристально, что она с трудом преодолела желание отвернуться.
– На самом деле все просто. – По звучанию его голоса она догадалась, что он думает о том же, о чем и она. О позапрошлой ночи. – Чаша представляет собой сосуд, принимающий нечто или содержащий нечто в себе. Это символ женского начала в любой религиозно-философской системе. Кинжал, пронзающий, режущий и разделяющий, символизирует мужское начало. Друг без друга они мертвы – два бесполезных предмета, лишенные сакральной силы. Но вместе...
– Вижу, вы понимаете.
Он кивнул.
– Я же говорю, это просто. Копье и Грааль извечно принадлежат друг другу, их союз символизирует полноту, вечность до и после сотворения мира, его дремотное, безмятежное состояние. Очевидно, это состояние и есть то, к чему так страстно стремится человек. Вот почему он опять и опять спускается в пещеру к дракону, где сознание и бессознательное не противостоят друг другу, а составляют единое целое. Сверхсовершенство, абсолютный идеал.
Все правильно, но думать об этом, а тем более рассуждать сейчас было совершенно невозможно. О нет! Сейчас она могла только слушать, изредка вставляя вопрос или замечание, слушать все эти нескончаемые истории, которые он извлекал из сокровищницы своей памяти, удивляясь тому, какие изменения претерпевают события давно минувших лет, облекаясь в форму устного повествования. Значит, нужно заставить его говорить. Не давать оценок, не строить предположений, а просто рассказывать – тихо, монотонно...
– Вам довольно быстро удалось добиться успеха. Что это было? Везение или результат упорного труда?
– Быстро? – переспросил Грэм. – Я бы не сказал. Прежде чем мой первый сборник рассказов увидел свет, я без малого три года обивал пороги различных издательств. И повсюду слышал отказ. Кому-то не нравился слог, кому-то – композиция, словом, обычное дело. Но я не собирался мириться с таким положением вещей. В конце концов мне удалось выйти на одного из признанных классиков жанра, чьи книги издавались многомиллионными тиражами, а имя было известно далеко за пределами родной страны. Не было никакой гарантии, что он согласится разговаривать со мной. Он слыл человеком властным и эксцентричным, отнюдь не филантропом. Тем не менее я попросил его о встрече. Он отказал в довольно резкой форме. Я выждал какое-то время и обратился к нему вторично, из чистого хулиганства. И получил еще более грубый отказ. Тогда я раздобыл его электронный адрес и отправил ему три новеллы из сборника «День зимнего солнцестояния» и один большой рассказ. На следующий день пришел ответ. Мэтр приглашал меня к себе, в старинный, недавно отреставрированный особняк в одном из лондонских предместий.