Она провела рукой по его груди и животу.
О Господи, как же он ее хочет! Хочет наслаждаться ее запахом, вкусом ее кожи… Любовь подталкивала его в ее объятия, заставляя забыть о гордости. Он взял в рот ее сосок.
Эвелин застонала, схватила его голову и поцеловала в губы. Судя по этому страстному поцелую, она хотела его так же сильно, как и он ее. Натан был рад ее ублажить. Он навис над женой, заставив ее лечь на спину.
— Люби меня, — потребовал он, погладив ее тело. Она повернула его на бок и принялась ласкать рукой.
Натан целовал ее шею, плечи, грудь, выглядывавшую из сорочки. Его руки скользнули по ее спине к бедрам и задрали подол рубашки.
Эвелин тихо застонала и закрыла глаза от удовольствия, ощутив его пальцы у себя между ног.
Желание Натана было таким сильным, что не поддавалось никакому осмыслению. Оно заполняло собой все пространство комнаты, упиралось в стены, грозя их обрушить. Каждое движение его рук вызывало очередной тихий вздох или стон, каждое движение ее рук лишало Натана очередной доли самообладания.
— Я люблю тебя, — сказала она, прерывисто дыша, и приподнялась, чтобы поцеловать его в губы.
Его тронула искренность ее тона. Задрав ее сорочку, он жадно взял в рот сначала одну, потом другую грудь.
Натан не знал, когда именно это случилось, но им, наконец, удалось преодолеть ту невидимую пропасть, которая их разделяла. Ему уже казалось, что они вообще никогда не расставались и были так же привязаны друг к другу, как в день свадьбы, когда они стояли перед королем и королевой и произносили слова супружеских клятв.
Он на мгновение прервал свои ласки и посмотрел ей в глаза. Глядя на него, Эвелин через голову стянула сорочку и отбросила ее в сторону. Ее бездонные светло-карие глаза манили и притягивали, словно колдовские омуты. Натан понял, как сильно ему этого не хватало: теперь он будет любить ее, оберегать и защищать. Его жизнь наконец-то наполнится смыслом.
— Натан? — Она убрала с его лба тонкую прядку волос.
— Я люблю тебя, — хрипло проговорил он, — люблю. Она тепло улыбнулась:
— Я тоже тебя люблю.
Он прижал руку к ее плоскому животу и повел пальцы ниже — туда, где в завитках волос пряталось ее лоно. Все его естество занялось яростным огнем страсти. Встав на колени, он скинул с себя рубашку и расстегнул ремень.
Эвелин восхищенно погладила его по плечам и рукам.
Он опять лег на нее, почувствовал, какая она маленькая по сравнению с ним, и всей кожей вобрал ее тепло. Его губы прошлись по ее телу и остановились на самом мягком и нежном месте.
— О Боже! — охнула Эвелин.