Она посмотрела на его вытянутую ногу, после чего заглянула в глаза. Он выглядел почти комично, сидя в такой нелепой позе.
— Не может быть, чтобы вы захотели заняться со мной любовью.
— Наоборот. С прошлой ночи я практически ни о чем, кроме этого, думать не мог.
— Что ж, вы отлично это скрывали, — сухо произнесла она. Он опустил ногу на пол.
— Энн, подойдите сюда.
Она нахмурилась и сделала шаг назад. Он возвел глаза к небу.
— Как же я не подумал? — Он протянул руку ей навстречу. — Энн, пожалуйста, подойдите ко мне.
Ноги ее практически сами собой обогнули угол кровати. Она секунду помедлила.
— Энн, доверьтесь мне.
— Как же я могу вам довериться, если вам в голову приходит такая несуразица?
— Боитесь?
— Да! — признала она. — Да, да, да!
Он покачал головой. Встав со стула, он сам подошел к ней. Своей большой ладонью он обхватил ее голову.
— Моя Энни, такая отважная, храбрая, и при этом стесняется того, что так правильно и естественно…
Сердце ее забилось сильнее. Так было всегда, стоило ему оказаться близко.
— Вот дурак…
Его губы завладели ее ртом — отличный способ заставить замолчать. Какое-то время она не способна была думать. Она могла только реагировать — что она и делала, целуя его в ответ.
Вдруг она поняла, что устала сопротивляться. Ей было так хорошо. Это было так естественно…
Рука его скользнула ей на талию. Он прижал Энн к себе. Его губы оставили в покое ее рот и захватили шею, прокладывая дорожку вдоль линии подбородка. Другой рукой он взял ее за грудь.
— Энн, — прошептал он.
Она буквально таяла в его руках. Наслаждение… Тело ее трепетало от потребности, которую она до его прикосновения никогда раньше не испытывала.
Он поднял ее и пронес несколько шагов до кровати, на край которой тут же и усадил.
От таких резких перемещений Энн, у которой учащенно билось сердце, стало дурно. Она попыталась было встать, но он, целуя, усадил ее назад — поцелуи его были требовательными, властными, жадными, и Энн отвечала ему тем же.
Теперь, когда его язык напористо проникал ей в рот, она податливо раскрывалась навстречу ему.
Он заполнил все ее восприятие. Сандаловое дерево и цитрус. Пылкий и мужественный. Губы Энн пробовали на вкус его кожу, наслаждаясь ее бархатистостью. Ей хотелось прерывно целовать его, при этом она готова была даже отказаться дышать.
Теперь его руки задвигались более уверенно. Пальцы расшнуровали корсет и обнажили плечи. Поцелуи прервались лишь для того, чтобы дать ей возможность высвободить из рукава сначала одну руку, потом другую. Пальцы его тем временем нетерпеливо скользнули в лиф ее сорочки и обхватили груди.